Король живет в интернате

— Эге! — недовольно ответил Нытик-Сомневалкин. — Охота была тащиться на третий этаж! Тебе-то хорошо, а я магнитофон несу. А знаешь, сколько в нем весу? Десять пудов!

— Ничего, зато услышим чудесную музыку!

— Как же, услышим! Они, поди, еще и нот не выучили.

— Ты ошибся! Слышишь, какая доносится прелестная музыка!

— Вот так прелестная! Коровы в стаде и то лучше мычат.

— Приготовь магнитофон! — распорядилась Оптимистикова. — Мы не будем им мешать, а только приоткроем дверь и запишем эту волшебную мелодию.

По радио зазвучал вальс «Дунайские волны». «Это и Олег там дует в трубу», — засмеялся про себя Андрей.

— Ах! — воскликнула Оптимистикова. — Закрой скорее дверь! А то я до утра не смогу остановиться! Меня будто на крыльях несет эта музыка! Как прекрасно играют!..

— Ну, а теперь куда пойдем? — хмуро спросил ее компаньон. — В этот, что ли, кружок пойдем… Как его?.. Шью-порю?

— Ты все на свете перепутал! — сказала Оптимистикова. — Не «шью-порю», а «Комбинат красоты»! Ты бы видел, какие там шьют вещи! Бежим!

— Ишь, бежим! А магнитофон? Потащила бы сама эту махину! В ней — двадцать пудов!

— Ах, стоит ли такому геркулесу говорить о подобных пустяках!

В пионерской комнате засмеялись. Ребята знали, что Нытик-Сомневалкин — это Костя Шкуркин из седьмого «А» — худенький, слабосильный парнишка в очках.

— А вот и «Комбинат красоты»! — радостно сказала Оптимистикова. — Видишь, над дверью плакат?

— Ничего не вижу.

— Ах, еще не успели повесить. Ничего, скоро здесь будет висеть плакат: «Приходите сюда учиться!».

— Мучиться? Правильно! Тут помучаются с нашими неумешками.

— О, замолкни, неисправимый нытик! Известно ли тебе, что изумительные мастерицы этого замечательного комбината будут демонстрировать свои образцы одежды на школьном празднике юных швей?

— А на этот праздник можно прийти с подушкой?

— Зачем тебе подушка?

— Чтобы хорошенько выспаться!

— Ах ты, лентяй! Бери лучше магнитофон! Я открываю дверь! Обрати внимание, как все увлечены работой! Как стучат машинки! А взгляни, какие чудесные вещи создаются руками мастериц! Приготовь магнитофон! Сейчас мы пригласим выступить одну из них. Вот, будьте добры, не можете ли вы на секунду оторваться от работы и сказать нашим радиослушателям несколько слов?

— Я охотно скажу, — услышал Андрей голос Светланы. — В нашем кружке занимается тридцать восемь человек. Мы шьем платья, халаты, рубашки, передники, нарукавники. После зимних каникул состоится демонстрация наших изделий. Мы, конечно, готовимся к ней и, конечно, волнуемся. Но я думаю, краснеть нам не придется.

— О, благодарю вас! — сказала Оптимистикова. — Мы желаем вам большого, громадного, космического успеха!

— Уф! Все, — отдуваясь, проговорил Нытик-Сомневалкин.

— Как все! Разве ты не желаешь взглянуть на будущих Щепкиных и Улановых? Мчимся туда!

— Не жела-а-аю!

— Ну, Нытик, ну, Сомневалкин, ну, миленький! Скорее! Мы можем опоздать!.. Вот, так и есть — никого. Сцена пуста. Ой, кто-то сидит. Смотри, лохматый, как настоящий режиссер… Скажите пожалуйста, вы не имеете отношения к драматическому коллективу?

— Я главный режиссер! Что вам угодно? Это было сказано таким важным тоном, что и сама Оптимистикова стушевалась.

— Вы бы не могли сказать, как идут дела с новой пьесой? Скоро ребята смогут увидеть ее?

— Премьера готова — следите за афишами!

Все, кто был в пионерской комнате, хохотали. Старшая пионервожатая даже вытирала платочком глаза.

Действительно, на другой день в вестибюле школы появилась громадная, раскрашенная афиша. Она извещала о том, что завтра состоится премьера спектакля «Приключения Чиполлино» по сказке итальянского поэта Джанни Родари.

К назначенному часу актовый зал был набит до отказа. Хотя Андрей и строил дом для кума Тыквы, место ему досталось в последнем ряду. После третьего звонка свет в зале потух, и спектакль начался.

По сцене ходили и разговаривали ребята, наряженные тыквой, виноградом, помидором, горошком. Все сидящие в зале без труда узнавали в них своих товарищей. Они видели, что дом, в который, кряхтя, влезал толстый кум Тыква, совсем не настоящий дом. И знали, что синьор Помидор, топавший ногами и кричавший на кума Тыкву, никакой не синьор, а восьмиклассник Витя Боков — очень безобидный и добрый человек. А злая графиня Вишня — девочка Настя из седьмого «А». Но уж такова сила искусства: видели это ребята, знали, а как, однако, волновались и сочувствовали попавшим в беду Тыкве, Груше и мастеру Винограду! Как ненавидели графиню Вишню! Они от души смеялись над глупыми и трусливыми бароном Апельсином и герцогом Мандарином. А как гордились смелым и находчивым Чиполлино!