Король воров

Позавчера вечером в его дом заглянул на огонек брат жены Пробе, известный в Конверуме лекарь, который врачевал только весьма состоятельных клиентов. Веселый неугомонный толстячок в крикливом костюме, за ужином он рассказывал множество забавных историй из своей практики и, в частности, поведал о том, как его восьмого дня ни свет ни заря подняли на ноги солдаты городской стражи и велели быстренько одеваться и собирать инструменты.

— Моя-то подумала, что меня арестовывают, и заголосила на всю улицу, — похохатывал шурин, отправляя в рот ломоть жареной свинины, запивая мясо добрым глотком розового вина из серебряного фамильного кубка и при этом не переставая говорить. — Но стражники объяснили, что, мол, все в порядке, просто дело очень спешное и скоро он, то есть я, вернусь домой целый и невредимый.

Пробса отвезли на повозке в казармы городской стражи и подвели к постели, на которой метался в забытьи какой-то прыщавый солдатик с перевязанной головой. Вокруг же постели толпились офицеры один другого важнее — поверишь ли, Деливио, сам Ларго присутствовал!

Во время рассказа жена Деливио то и дело вскрикивала и всплескивала руками; сам же начальник сенаторской стражи слушал вполуха — лишь кивал иногда, показывая, что внимает каждому слову родственничка. Шурина он не любил, да и не до него было: карьера на волоске висит, а тут байки какие-то…

Ларго приказал Пробсу немедля привести больного в чувство. А в чем дело? Нападение, объяснили лекарю. Четверо стражников убито, этот — единственный, кто выжил. Только он может опознать преступников. Поэтому, уважаемый врачеватель, примени все свое искусство, и пусть бедняга очнется.

— Дело это, знаете ли, мудреное. Несчастному нанесли очень сильный удар по голове; не исключено, что мозг сдвинулся с места и больной уже никогда не откроет глаза. Но, милый мой Деливио, я же все-таки настоящий лекарь, а не шарлатан там какой-нибудь! Поэтому я смешал две части черного корня, одну часть протертых высушенных листьев костелома и добавил пятьдесят капель жидкости,

которая вырабатывается после трех лет настойки крепкого вина в дубовой бочке. И что ты думаешь? Помогло!..

«Может, все же имеет смысл обратиться к Ларго? — думал Деливио, рассеянно ковыряя гарнир. — Скажу: сенатор-де хочет, чтобы городская стража помогла найти лиходеев… Нет, нельзя. Сенатор как раз-таки этого и не хочет».

— …Его, мол, солдата, громила алебардой ка-ак по голове хрясь! — он, солдат, и отключился. И как остальные погибли, не видел. Зато, говорит, того, второго, он никогда не забудет. Не было, говорит, у него ни чего в руках, стоял себе спокойно на коленях и вдруг — бац, вж-ж! — и арбалетная стрела торчит у командира Битуса аккурат напротив сердца…

«А может, втайне от сенатора, попросить у Ларго помощи? Ведь не должен отказать по старой памяти. Нет, тоже нельзя. Сразу, бестия хитрая, заинтересуется, что, да отчего, да почему втайне…».

Деливио вдруг резко оторвался от своих невеселых мыслей.

— Стой-ка, Пробе. Что ты сказал?

— Я сказал, удар, конечно, сильный, но не смертельный, и к концу месяца…

— Нет-нет. Что ты раньше плел? Про арбалетную стрелу?

— А-а. Солдатик говорил, что никогда в жизни не видел такого мастера стрельбы из самострела. Этот, вор который, стоял себе на коленях, руки пустые, и вдруг — бац! — стреляет из арбалета, да так метко, что командир наповал. Откуда арбалет, говорит, взялся? Прямо колдовство какое-то…

Деливио откинулся на спинку кресла. Сердце билось в ушах, как колокола.

Стараясь не подать виду что его это интересует, он принялся осторожно выспрашивать подробности. «Теней» было двое? Да. И как они выглядели? Один, тот, который арбалетчик, худой, вроде рыжий, хотя в отблесках пожара могло и показаться, а второй, тот, который оглушил солдата, такой чернявый, нездешний, судя по всему. С бородой? Нет, какая там борода. Обыкновенный. Только здоровенный, что твоя башня.

Ну, понятно, борода — дело простое, подумал тогда Деливио. Настриг козлиной шерсти, связал, к подбородку прицепил, и тебя уже собственная жена не узнает. Но что теперь делать? Может, бойцы Ларго уже поймали поджигателей? Убийство четверых солдат — не шутка, тут городская стража город вверх дном перевернет, а отыщет убийц. У них — люди, оружие, осведомители, опыт, а что есть у него, бедного старого Деливио? Только десяток верных воинов, которые, впрочем, за него в огонь и в воду. Пожалуй, с их помощью стоит обзавестись временным помощником в воровских кругах…

— Ну ладно, давай закругляться, — сказал он Гаркану, который с надеждой глядел на него из-под грязных косм. — Поверю, что ты не знаешь, кто поджег лавку купца Хамара. Тогда у меня к тебе будет последний вопрос. Постарайся ответить на него — иначе я просто не знаю, как и быть с тобой. Готов?

Гаркан судорожно кивнул.

— В таком случае скажи-ка мне: знаешь ли ты рыжеволосого парня, который все время таскает с собой самострел и обращается с ним так же ловко, как уличный проповедник со своим языком?

Вот! Пусть Митра покарает его, но в глазах вора промелькнуло понимание. Промелькнуло — и исчезло.

— Итак?