Король воронов

Вряд ли чернота, выходившая из Ронана, отреагировала бы на Опал, если бы та не пряталась, но, держась как можно незаметнее, она чувствовала себя в большей безопасности. Бензопила скакала следом, не по доброте душевной, а потому, что предпочитала компанию Опал одиночеству и неуверенности. Опал прислушивалась, пока не поняла, что Ронан и Адам на кухне; тогда они с Бензопилой подобрались ближе и притаились за дверью. Она крепко вцепилась пальцами в старые деревянные половицы. В сонном шуме Ронана отчетливо слышались перебои.

– Я не уеду, если ты не придешь в норму, – сказал Адам, и сердце Опал взорвалось от радости.

Она представила осень, машину Адама на кирпичах, отсутствие перемен…

– К черту, – ответил Ронан. – Ты уедешь.

– Ты, наверное, думаешь, что я чудовище.

– Только не начинай. Блин. Дай…

– Господи.

– Господь не подаст мне полотенце.

Адам протопал мимо Опал и Бензопилы, казалось, не заметив их обеих, съежившихся за дверью. Потом он точно так же прошагал обратно. Сонный шум Ронана на мгновение прервался. Бензопила быстро защелкала клювом, и Опал показала ей кулак, чтобы та замолчала.

– Что происходит? – спросил Адам.

– Я надеялся, что ты мне объяснишь.

Магия шипела и горела в душе Ронана, отзываясь в Опал.

– А я откуда знаю?!

– Ты знаешь всё.

– Нет… Может, лучше позвонить на Фокс-Вэй.

Но в голосе Адама звучало сомнение.

– В прошлый раз это помогло.

Радость и грусть одновременно поднимались в Опал. Теперь, перестав кричать, она поняла, почему черная пустота возникла вновь. Хотя Опал предпочла бы стать настоящим животным, она по-прежнему состояла из сонного вещества. Более того, она была не просто сонным существом, но превосходным сонным существом, психопомпом, созданным для того, чтобы спасать Ронана – и она проделывала это снова и снова с тех самых пор, как он был маленьким мальчиком. Опал знала, что звучит как сонное существо, и что силовая линия звучит как источник снов, и что Ронан должен звучать как сновидец. Она знала это… а еще знала, что она часть Ронана, явленная часть. И эта ужасная правда влекла Опал к другим вещам, похожим на нее, и в то же время отталкивала.

Значит, теперь она могла его спасти.

Но если она остановит настоящее, в котором была чернота, то получит будущее без Адама. Он сам сказал, что не уедет, если Ронан не придет в норму.

Ронан быстро прошагал мимо Опал и Бензопилы, полный такой ярой целеустремленности, что обе попятились. Но он не остановился – просто открыл дверь и вышел.

Адам, Опал и Бензопила спешно устремились за ним.

Все трое стояли в тусклом, приятном свете фонаря на крыльце и смотрели на Ронана. Его на крыльце не было. Он подошел к машине, которая стояла на колесах рядом с машиной Адама, стоявшей на кирпичах. Все дверцы были открыты. Маленькая лампочка в салоне напоминала единственный светящийся глаз какого-то существа, который иногда подмигивал, когда Ронан ходил туда-сюда перед ним. Он вытаскивал из машины хлам, что проделывал очень редко – обычно это приходилось делать Опал в наказание, – и складывал всякие клочки и обрывки в пакет. Опал не понимала, почему Ронан работает с такой яростной серьезностью. И он не съедал найденный мусор. Не мог же он думать, что уборка избавит его от развоплощения!

Но Ронан продолжал целыми горстями хватать бумажки и совать их в старый магазинный пакет.

– Линч, хватит, – сказал Адам.

Ронан поймал какой-то чек, который танцевал и кружился на дорожке. Чеки были восхитительны, но иногда Опал резала ими углы губ, если не той стороной совала в рот. Он запихнул бумажку в пакет.

– Иногда я сам сомневаюсь, что я настоящий. Почему других таких людей нет?

– А твой отец? И Кавински?

– Я имею в виду живых людей. Или фишка в том, что лучше всего мы как раз умеем быть мертвыми?

– Ронан. Что ты, блин, делаешь?

Ронан бросил в пакет бутылку из-под газировки.

– А на что это похоже? Разгребаю машину, прежде чем отдать ее тебе. Я просто хочу, чтобы ты уехал. Сегодня.

Адам рассмеялся, но его смех звучал как удары по воздуху.

– Как будто тебе этого хочется. Такое ощущение, что отчасти ты всегда этого хотел.

Ронан рылся в багажнике – той части машины, где Опал запрещалось собирать мусорный урожай. Она нередко пыталась угадать, что там такое, возбуждая себя самыми пугающими и жуткими вариантами (ее любимой версией было, что там находится еще одна Опал). Она теперь не могла разглядеть, что лежит в багажнике, но оно издавало болтливый металлический звук.

– Неправда.

– В таком случае, похоже, что тебе всё равно. Как будто ты не боишься.

Шум в багажнике прекратился. Ронан сказал:

– Ты сам знаешь, что я конченый человек, Пэрриш, и в обозримое время это не исправится.

Адам скрестил руки на груди. Он очень расстроился, и сердце Опал разрывалось от любви к нему; когда она прижалась к Адаму, он ее не оттолкнул.

– Я не согласен.

– К счастью для тебя, это, кажется, не будет иметь никакого значения, – сказал Ронан и бросил ключи от машины в сторону крыльца.