Король воронов

Щелчок зажигалки вернул его к реальности за мгновение до срыва. Нил взял протянутую ему сигарету. Заслонил ладонью, прикуривая, и глубоко, насколько мог, затянулся. Дышать было больно, но он все равно дышал. Он чувствовал, как при каждом вдохе натягиваются швы и повязки. Прижав свободную руку к животу, Нил попытался сквозь толстую шерстяную ткань куртки нащупать бинты. Наконец он вдохнул слишком сильно, закашлялся и кашлял так, что внутри, казалось, вот-вот что-нибудь лопнет, а потом кашель перешел в смех.

В душной тесноте этот смех звучал нелепо и странно, однако Нил не мог остановиться. Он прикусил руку, чтобы заглушить звук, но это не помогло. Он был на грани истерики.

— Нил, — позвал его Ваймак, — поговори со мной.

— Кажется, у меня швы разошлись, — сказал он. — Там вроде кровь.

— Где?

— Везде… — Нил принялся неуклюже расстегивать куртку.

Ваймак оттолкнул его руку. Нил молча ждал, пока тот справится с кнопками и молнией, но, чтобы снять куртку, потребовались старания обоих. Нил начал стягивать перчатку, зажав зубами кончик пальца, как вдруг щеку пронзила резкая боль. Заметив это, Ваймак взял его за подбородок. Нил и не подозревал, что на лице тоже налеплены полоски пластыря, пока Ваймак аккуратно их не снял.

Сделав это, тренер неподвижно замер, будто окаменел.

— Нил, что это за херь у тебя на лице?

Стянув перчатку, Нил потрогал пальцами кожу. Ничего не нащупал. Ухватился за край раковины и попробовал встать. Понаблюдав за неудачной попыткой, Ваймак выпрямился и поднял его на ноги. Нил не был готов снова увидеть свое отражение, не говоря уже о цифре «4», вытатуированной на его левой скуле.

Ваймак не ожидал столь бурной реакции — только поэтому Нилу и удалось вытолкнуть его в коридор и метнуться на кухню. К тому времени, как тренер его догнал, Нил успел вытащить из деревянной подставки нож. Ваймак перехватил его запястье за секунду до того, как Нил поднес лезвие к лицу. Он сопротивлялся, словно загнанный в клетку зверь, но Ваймак прижимал его руку к столешнице до тех пор, пока он не разжал пальцы. Когда он снова попытался дотянуться до ножа, Ваймак дернул его за собой на пол и крепко обхватил обеими руками, так что Нилу оставалось лишь безуспешно трепыхаться.

— Тише, — сказал Ваймак ему в ухо, твердо и настойчиво. — Тише. Все хорошо.

«Все хорошо» не было никогда. Что-то похожее ощущалось лишь по временам, мимолетно мелькало в общении с Лисами и в победах, вырванных на последних секундах, однако даже тогда это чувство омрачала уродливая правда. С каждой секундой Нил все отчетливее вспоминал свои рождественские каникулы. С каждым следующим движением вспоминал прикосновения Рико, сталь лезвия и обжигающую боль. Раз за разом он позволял Рико издеваться над ним, потому что это был единственный способ выжить, потому что выбор стоял — подчиниться или сломаться, хотя он и не знал, сможет ли еще раз собрать себя заново. Он ведь не настолько силен. И никогда не был сильным. Его поддерживала мать, но ее больше нет.

— Нил.

Нил. Ваймак назвал его Нилом, несмотря на отцовскую внешность, отцовские глаза и татуировку клана Морияма у него на скуле. «Нил», — обратился к нему Ваймак, и больше всего на свете Нил хотел, чтобы это было правдой. Он перестал вырываться. Только что отбивался от Ваймака, а сейчас судорожно в него вцепился.

— Помогите мне, — прохрипел он сквозь зубы.

— Дай мне это сделать, — ответил Ваймак, и Нил устало закрыл глаза.

Когда его тяжелое дыхание наконец выровнялось, Ваймак заговорил:

— Что, мать твою, случилось? Ты же поехал домой отмечать Рождество с дядей, разве нет?

— Я соврал, — признался Нил. — Эндрю возвращается во вторник, так? Бетси уже должны были позвонить из Истхейвена. Если нет, вот-вот позвонят.

— Звонили еще вчера. При чем тут Эндрю?

— При всем.

— Это не ответ.

— Извините.

— Заткнись, — буркнул Ваймак, и Нил послушно умолк. Несколько минут прошло в тишине, затем Ваймак произнес: — Я могу больше не держать тебя? Обещаешь вести себя прилично или снова побежишь резать лицо? Мне нужно осмотреть твои швы.

— Не побегу, — ответил Нил.

— Прости, я тебе не верю, — сказал Ваймак, но все же отпустил его.

Оба поднялись с пола. Тренер не шутил, сказав, что не верит Нилу: первым делом он увел его с кухни, подальше от острых предметов. В гостиной Ваймак жестом велел ему снять рубашку, однако из-за скованности движений Нил сделать этого не мог. Смерив его взглядом, Ваймак принес с кухни ножницы и показал их Нилу. Тот согласно кивнул и замер в неподвижности, пока Ваймак резал ткань.

Увидев шрамы, он не произнес ни слова. Промолчал и насчет количества бинтов, которым Нил обмотал грудь и живот, и насчет кровоподтеков, расплывавшихся вокруг повязок. Он лишь окинул швы опытным взглядом и по очереди их ощупал — крепко ли держатся. Нил не шевелился, стараясь ему не мешать. Нитки на шве сбоку, под ребрами, разошлись, но эта рана уже практически затянулась. На всякий случай Ваймак нажал на нее, проверяя, не закровит ли, — подушечки пальцев остались сухими.