Король-ворон(ЛП)

Все женщины вытащили пять разных версий Башни. Версия Башни Каллы лучше всего отображала значение карты: в замок, на котором было написано «СТАБИЛЬНОСТЬ», била молния, он был охвачен огнем и атакован некими существами, похожими на змей. Стоявшая в окне женщина, кажется, испытывала на себе всю силу удара молнии. На вершине башни с крепостного вала падал мужчина – либо его сбросили, либо он спрыгнул сам. В любом случае, он тоже был в огне, а следом за ним летела змея.

– Значит, мы все умрем, если не предпримем что-нибудь, – констатировала Калла.

Гвенллиан пропела:

– Owynus dei gratia Princeps Waliae, ha la la, Princeps Waliae ha la la…[1]

Артемус заскулил и дернулся было встать. Мора удержала его за руку и заставила снова сесть.

– Мы все умрем, – сказала она. – Рано или поздно. Давайте без паники.

Калла не сводила взгляда с Артемуса:

– Паникует только один из нас.

Джими передала по кругу бутылку с виски:

– Пришло время найти какое-то решение, дорогие мои. Как будем искать?

Женщины разом посмотрели на темную миску, служившую им чашей для гаданий. В ней не было ничего особенного, обычная стеклянная миска за 11 долларов, купленная в одном из магазинов, где продается кошачий корм, мульча и дешевая электроника. Клюквенно-виноградный сок, заполнявший ее, не обладал никакими мистическими свойствами. Тем не менее, было что-то зловещее в легкой ряби, искажавшей поверхность жидкости. Она отражала только темный потолок, но, казалось, хотела открыть им куда больше. В этой чаше таились возможности – и не все они были хорошими.

(Один из вариантов: использовать отражение, чтобы отделить душу от тела и в итоге умереть.)

И хотя именно Мора принесла сюда эту миску, сейчас она отодвинула ее.

– Давайте погадаем на картах на полную жизнь, – предложила Орла, надув пузырь из жвачки.

– Только не это, – отреагировала Калла.

– Для всех нас? – переспросила Мора, словно Калла и не возражала. – На нашу жизнь как группы?

Орла махнула рукой, показывая на все колоды; массивные деревянные браслеты у нее на запястье щелкнули друг о друга.

– Мне нравится эта мысль, – ответила Мора. Калла и Джими вздохнули.

При обычном гадании использовалась только часть семидесяти восьми карт в колоде. Три или десяток. Может быть, еще парочка, если требовалось что-то прояснить. Положение каждой карты означало вопрос. Каково состояние твоего бессознательного? Чего ты боишься? Что тебе нужно? Каждая карта, размещенная в конкретном месте, была ответом на вопрос.

Семьдесят восемь карт – слишком много вопросов и ответов.

Особенно если умножить это число на пять.

Калла и Джими снова вздохнули, но начали тасовать свои карты. Действительно, у них было множество вопросов, требующих множества ответов.

Женщины одновременно закончили перетасовку, закрыли глаза и прижали колоды к груди, сосредоточившись только друг на друге и на переплетении их жизней. Огоньки свечей затрепетали. За статуэтками богинь танцевали тени – они удлинялись, сжимались и снова удлинялись. Гвенллиан начала напевать себе под нос, и через мгновение к ней присоединилась Джими. Лишь Артемус, нахмурившись, никак не участвовал в действе. Но женщины и его привлекли к гаданию, когда стали раскладывать карты. Сначала они выложили ствол дерева из ряда карт, шепотом поясняя друг другу положения и значения. Затем разложили карты ветками, указывавшими на Артемуса, Джими и Орлу. После этого разложили оставшиеся карты корнями дерева, указывавшими на Каллу, Мору и Гвенллиан. Склонили головы над схемой, столкнувшись лбами, выложили карты друг на друга, смеясь и ахая над выстроившимся порядком.

В итоге проявилась история. Она повествовала о людях, которых они изменили, и людях, которые изменили их. В этом гадании были даже самые пикантные подробности: вот Мора влюбилась в Артемуса; вот Джими ударила Каллу; вот Орла тайком опустошила их общий банковский счет, чтобы сделать вебсайт, который до сих пор не принес им денег; вот Блу убежала из дома, и полицейские притащили ее обратно; вот умерла Персефона.

Ветвь, указывавшая на Артемуса, источала мрак и гниль, ее переполняли мечи и страх. Эта тьма вела обратно к стволу, объединяясь с чем-то в равной степени зловещим в корне, указывавшем на Гвенллиан. Было ясно, что именно эта тьма и убьет их всех, если они ничего не предпримут, но понять, что именно это было, не представлялось возможным. Способности этих женщин к ясновидению никогда не могли охватить зону непосредственно над силовой линией, а эта тьма образовалась именно там.

Тем не менее, способ борьбы с тьмой существовал за пределами силовой линии. Он был многогранен, неопределен и труден для понимания. И развязка была очевидной.

– Они что, должны работать вместе? – недоверчиво спросила Калла.

– Тут так говорится, – ответила Мора.

Джими потянулась за бутылкой с виски, но та была пустой:

– А мы не можем разобраться с этим сами?

– Мы всего лишь люди, – пояснила Мора. – Обычные люди. А они особенные. Адам связан с силовой линией. Ронан – сновидец. Блу усиливает их способности.