Король утопленников

И настал Дождь. Бесконечные нити решили покрыть своим шелком все. Лило и лило. Как никогда. Королю досталась вся многотысячная семья отца. За ничтожным исключением, коего можно было бы вовсе не считать, но оно оставляло власть Короля на бывшей земле неполной. Большое дно лежало в слабо просвеченных верхних слоях, глотавших Дождь, и вызывало королевское удивление. Груженый спорами наземной жизни воздушный пузырь, обшитый досками, вздрагивал в волнах. Тяжелый короб и все в нем были под защитой. Король поднимался к нему, ждал, ничего не мог. Прикладывал щеку к скользкой доске и своим абсолютным подводным ухом слушал, впитывая молитвы далеких, дышащих родственников на языке, придуманном много позже его рождения -погружения и коронации морем. На языке, узнанном от рыбака, сожранного штормом, от купца, перевернутого ветром, от несчастных детей, схваченных судорогой или укушенных колючими челюстями голодной рыбины, от обманутых дев, прыгавших к Королю со скалы. Король умеет задавать загадки, не раскрывая рта. Он молчит и слушает на всех языках.

Прильнув к днищу, немо повторяя их слова, он ощущал себя не Королем, забравшим мир, но заключенным, припавшим ухом к двери камеры — не идут ли за ним? — или наказанным ребенком: за дверью свободные и живые. Семья, у которой есть смерть и воздух».

Дальше Ю не разобрала букв, словно другой язык или бешеная волна, рассыпанная пеной. На следующем листе брызги снова собирались в доступное:

«Королевство поделилось на два сословия. Первые: те, кто пришел к нему сам, бежав от ненужной жизни, захлебнувшись ее невозможностью, для кого воздух стал горькой отравой, взяли себе вторых: тех, кого вода убила против их воли, для кого воздух навсегда остался сладким. Ко вторым же отнесли и казненных таким мокрым способом.

Воды отступали. На просыхающем дне три семьи снова сеяли жизнь. Долгое время у Короля насчитывалось гораздо больше душ, чем у всех наземных правителей, взятых вместе. Но преимущество таяло, и вот уже их снова стало меньше. Охотники до жемчужин, не успевшие вовремя оттолкнуться от дна, схваченные чудовищем. Опознанные свидетелями ведьмы со связанными руками. Команды целых кораблей во главе с сеньорами выстраивались перед ним, чтобы отведать губами камень на его холодном кольце. Кольцо появилось после Дождя, когда Король узнал: никто ему не поможет и нужно побеждать самому. Прежде обряд был проще: Он просто клал затылок утопленника себе в ладонь и баюкал его, как маленького. И еще Король понял: милуя, отпуская дышать, давая отсрочку особо просящим, можно получить больше. Не стоит брать всех. Ему занадобились люди и на земле. В обмен на воздух они станут его волей и мыслями». 5

— Итак, никто из нас Его не видел. Здесь. Или, точнее, Он Себя нам не показывает пока на судне.

«Либо мы об этом ничего не знаем», — сказали рядом с ней абсолютно бессмысленную фразу. Но и никто вообще не видел, — думает Ю, — с закрытыми глазами присяга, во тьме нежного живого стекла, вплавленного в тебя. Или у всех по-разному? Возможно, тот, кто сам топит себя, предстает перед Королем с широко открытыми, не мигая?

— Ю утверждала позавчера, что видела внизу неизвестно кого, но призрак оказался одним из команды, наша девушка обозналась, сконфузилась и с тех пор мало с кем разговаривает. В машинном действительно темно.

Снисходительные улыбки отовсюду слетелись к ней. Эс продолжил говорить, скользя своей тенью по карте перламутровой Антарктики в стене кают-компании, обшитой оранжевым деревом:

— Наш уважаемый ЮЗ встретил Его недавно во сне. В прошлый раз мы это уже обсуждали и пришли к выводу, что сон — случайность, плод напряженного ожидания, и ничего более не может нам дать. Не так ли, ЮЗ?

Названный ЮЗ подобрался в своем привинченном, как у всех здесь, к полу кресле и заискал глазами.

— Так, — ответил за него СеЗ.

Новая стайка улыбок атаковала свежую добычу. Сидящие в одинаковых креслах кукольно закивали.

— Никто не знает, когда Он явится и явится ли вообще, между тем мы вплотную приблизились к припайным льдам. Идем вдоль. Пора, по-моему, окончательно уточнить для себя миссию, ради которой «Стелла» доставила нас сюда, к нижней точке мира. Стоило ведь зачем-то нарушать данную однажды клятву не путешествовать по воде? Но сначала о нашем морском доме. Я обещал.

Эс с преподавательским видом защелкал плоским «Макинтошем», распахнутым на столе. Над его объясняющей головой, поверх жемчужной Антарктики, выполз из потолка экран. Там деловито менялись фото, чертежи, карты. Как на презентации, где всех соблазняют вкладываться именно в этот холдинг, — сравнила Ю.

Судно ледового класса, переделанный зверобой, начинавший как рыбацкий трейлер, зафрахтовано с командой. Охотились на тюленей и каких-то неизвестных Ю «морских слонов». Двойные борта и двойное дно, как у шпионского чемодана. Водоизмещение — четыре тысячи. Капитану доплачено за покладистость. Компьютерная самонавигация с неким спутником связана, если Ю правильно перевела. Штурманская и рулевая рубки. Мачта с грузовой стрелой, лебедкой и блюдцами связи. Радиолокация.