Король-Уголь

На миг Хал призадумался — нет, никто не мог телеграфировать ему на имя Джо Смита Это хитрость, чтобы выманить его отсюда.

— А что там сказано, в этой телеграмме? — спросил он.

— Почем я знаю? — сказал Бад.

— Откуда она?

— Понятия не имею.

— Что ж, — сказал Хал, — принесите ее сюда!

Бад даже рот раскрыл от изумления. Это уже не бунт, а целая революция!

— Какой я тебе, к черту, рассыльный? — гневно спросил он.

— Разве Компания не доставляет телеграмм? — вежливо осведомился Хал. Бад стоял, с трудом превозмогая привычный порыв, а Хал напряженно следил за ним. Но, очевидно, тот, кто направил сюда этого посланца, дал ему точные инструкции, как себя вести; поэтому он сдержал бешенство, повернулся и зашагал прочь.

Хал не покидал своего поста. Он принес с собой завтрак и уже собирался съесть его в полном одиночестве, так как понимал, какому риску подвергнется любой, дружелюбно настроенный человек, который осмелится подойти к нему. Но тут, к великому удивлению Хала, появился Иогансен и присел с ним рядом. Затем возле них оказались молодой рабочий мексиканец и шахтер грек. Революция ширилась.

Ясно, что Компания этого не потерпит! И Хал не ошибся, потому что в середине дня на пороге появился старший весовщик и поманил его пальцем:

— Идите сюда!

Хал вошел. Весовая находилась в открытом проходном помещении; с одной стороны дверь из нее вела в контору.

— Сюда! — показал на дверь весовщик. Но Хал, не доходя до двери, остановился.

— Нет, мистер Питерс, контролер должен находиться при весах.

— Но я хочу с вами поговорить!

— Мне вас и отсюда слышно, сэр! — Хал стоял на виду у рабочих. Он знал, что в этом — его единственное спасение.

Весовщик ушел в контору, и очень скоро Хал понял, что было там для него уготовано, потому что дверь открылась, и оттуда вышел Алек Стоун.

С минуту мастер стоял неподвижно, вперив взор о своего «политического агента»; затем шагнул поближе.

— Ты, парень, слишком усердствуешь, — тихо сказал он. — Это в мои планы не входило.

— Ваши планы здесь ни при чем, мистер Стоун!

Мастер подошел еще ближе.

— Чего ты, парень, добиваешься? Что ты надеешься получить?

— Опыт, — ответил Хал, глядя ему прямо в глаза.

— Вообразил, малый, что ты умнее всех! Но все-таки подумай, против какой силы ты полез! Знай, что ничего ты этим не добьешься! Запомни раз и навсегда: ты этим ничего не добьешься! Лучше иди-ка сюда и давай поговорим!

Молчание.

— Хочешь, Смит, я тебе расскажу, что будет дальше? Такие пожары иногда у нас вспыхивают, но мы их быстро тушим. Мы знаем, как их тушить, и у нас есть огнетушители. Пройдет неделька-другая, и все забудется, а ты останешься на бобах… Разве ты сам не понимаешь?

Хал стоял по-прежнему молча, и Стоун заговорил теперь шепотом:

— Я понимаю твое положение. Только кивни, и все будет хорошо. Ты скажешь рабочим, что проверял весовщика и все в порядке. Это их удовлетворит, а мы с тобой договоримся попозже.

— Мистер Стоун, — сказал Хал многозначительно и веско, — если я не ошибаюсь, вы хотите подкупить меня?

Но тут начальник потерял самообладание. Похабно выругавшись, он сунул свой огромный кулак Халу под нос.

А Хал даже не отдернул головы — из-за кулака на Стоуна смотрели в упор два сердитых карих глаза.

— Мистер Стоун, советую вам учесть, что я взялся за это дело совершенно всерьез, и вряд ли вам сойдет с рук, если вы решитесь прибегнуть к насилию.

Еще с минуту начальник сердито смотрел на Хала. Но, очевидно, ему, как и Баду Адамсу, был дан точный наказ о поведении. Он круто повернулся и ушел в контору.

Хал повременил немного, пока не убедился, что вполне владеет собой, и лишь тогда направился к весам. И тут он вдруг впервые почувствовал неловкость: ведь он совершенно незнаком с устройством угольных весов!

Но ему не дали времени на изучение этого дела: перед ним снова вырос старший весовщик.

— Вон отсюда! — скомандовал он.

— Но ведь вы же сами пригласили меня сюда, — кротко ответил Хал.

— Ну и что ж I А теперь я приглашаю тебя обратно на улицу!

Таким образом, обиженный китаец снова занял свое место у въезда во дворец мандарина.

13

Как только вечерний гудок возвестил об окончания работы. Майк Сикориа поспешил в весовую узнать, что слышно у Хала. Майк сиял от восторга, потому что несколько рабочих заявили ему, что желают включиться а борьбу за контролера. Старик не знал, кому приписать этот успех: себе ли и своей пропаганде, или славному американцу — своему подручному; гордился он во всяком случае и тем и другим. Он передал Халу записку, которую кто-то сунул ему в руку, и Хал узнал почерк Тома Олсена. Организатор сообщал, что в поселке только и разговору, что о контролере; в смысле пропаганды это можно считать большим успехом, какие бы дальнейшие шаги ни предприняли хозяева. В заключение он советовал Халу, чтобы с ним ночевало побольше рабочих: надо запастись свидетелями на случай, если Компания задумала какой-нибудь новый трюк. Записка кончалась словами: «И будьте осторожны с новыми людьми, — двое или трое из них наверняка окажутся шпионами».