Король Севера. Измена

С минуту он лежал неподвижно, чувствуя, как смертельный холод охватывает все тело. Потом появилось тепло. Это было неприятное, очень влажное тепло, и именно оно заставило его пошевелиться. Линель перевернулся на спину и увидел обломок стрелы, торчащий из груди, у самого края подмышки. Вся одежда короля была пропитана кровью, это ее тепло он теперь ощущал. Болела голова, правый глаз заливало красным.

Линелю стало страшно. В том, что это не несчастный случай, а попытка убийства, сомнений не было. Значит, нельзя оставаться в этом месте, сюда придут, и довершат черное дело. Сжав зубы, Линель попытался подняться.., но правая нога отказалась повиноваться. Король опустил взгляд и увидел проглядывающее сквозь дыру в штанах неприятного цвета месиво, больше похожее на свежее мясо, нежели на человеческую ногу. Слезы полились по щекам Линеля. С такой ногой не сбежать.

Король сжал зубы и пополз прочь, вдоль по оврагу, волоча ногу, подтягиваясь на дрожащих руках. Каждое новое движение давалось все сложнее и сложнее. Наконец, силы оставили его.

Линель уткнулся макушкой в кучу гнилой листвы и затих.

Моэраль

Он беспрерывно мерз. Казалось, чем ближе к Ирвинделлу, тем сильнее леденеет тело. Холод добирался до самого сердца. Еще хуже становилось от того, что ехать никуда не хотелось.

Не нужен был Холдстейну старый Ирвинделл. Но войска нужны, и Моэраль успокаивался мыслью о суровой необходимости.

Ехавший немного позади короля лорд Кантор не мешал размышлениям друга. Даже махнул рукой слугам и солдатам, приказывая немного отстать и не отвлекать его величество. Отряд и Моэраля разделяло три десятка шагов, и Холдстейна это вполне устраивало. Ему нравилось проговаривать мысли вслух, и не нравилось, когда рядом были слушатели.

–У меня будет семь тысяч, – негромко рассуждал Моэраль. – Если Ирвинделл даст…

Думы короля нарушил душераздирающий вопль – будто неподалеку заживо кромсали человека. Моэраль, не размышляя, дал Углю шенкелей, махнув рукой солдатам. Хозяину Вантарры на родных землях до всего было дело.

Топот копыт позади говорил, что поотставшие воины торопились нагнать господина. Холдстейн их не ждал.

Крик – мучительный, полный боли – повторился. Моэраль пришпорил коня.

–Морри, не спеши! – проорал Вардис.

Извилистую неширокую дорогу окаймляли густые заросли вереска. Уголь грудью проломился сквозь них. Переломанные ветки повисли, зацепившись, на седле, застряли в стременных ремнях. Моэраль еще раз дал коню шенкеля, и Уголь галопом понесся меж толстенных – в три-четыре обхвата – сосен.

Крик звенел, резал уши, то слабея, почти стихая, то набирая силу. От звучавшего в нем страдания становилось физически больно.

Впереди замаячил невысокий – едва ли в рост человека – ельник. Повинуясь чутью, Моэраль потянул повод, и конь по широкой дуге стал огибать деревца. Вардис, отстававший от короля на корпус коня, осмотрительности не проявил. Кантор, высмотрев в зарослях узкую тропку, направил скакуна по ней. Красавец – Вихрь на всем скаку влетел в ельник, и тут же встал на дыбы, на скаку разворачиваемый хозяином. Моэраль повернулся, и его взгляду предстала груда сухих веток и тонких древесных стволов, скрываемая елями со стороны дороги, а потому незаметная. В груде сушняка зияла дыра, похожая на проход в другой мир.

Холдстейн снова пришпорил коня.

–Моэраль, стой! – завопил Вардис. – Ты не понял, что там?

Моэраль понял. И именно это понимание заставило его спешить, прислушиваясь: не стихнет ли вопль.

Вопль не стих, но стал тише, переходя в мучительные стоны. Король натянул поводья, останавливая Угля, и соскочил наземь. Выхватил из ножен меч. Его солдаты были совсем близко, и Моэраль понимал: нужно бы пустить их вперед, не лезть самому. Но понимание это выглядело не столь важным, когда в ушах все еще стоял отчаяный крик.

Прямо за ельником лежала небольшая полянка. Темная мохнатая гора возвышалась посреди нее. Босая человеческая нога высовывалась из-под этой горы, и из-под горы же вырывались стоны. В стороне валялся одинокий стоптанный сапог. Влажная темная дорожка тянулась от него к центру поляны.

Моэраль в несколько стремительных шагов преодолел отделявшее от горы расстояние и с коротким замахом вонзил меч в груду свалявшейся шерсти. Медведь взревел, его огромное, нагулявшее за лето жира, тело вздрогнуло от боли. Лобастая голова начала поворачиваться в сторону обидчика, когтистая лапа оторвалась от терзаемой жертвы, стремясь вонзиться в нежданного врага. Но Холдстейна уже не было рядом. Вытащив меч, хозяин Вантарры огибал хозяина леса, заходя с хвоста.

Охота на медведя считалась опасной забавой, но, несмотря на это, многие лорды прибегали к ней. Моэраль охотился на бурого красавца, но раньше ему помогали собаки. Обученные псы хватали зверя, висли на нем, давая охотнику возможность нанести смертельный удар. В этот раз собак не было, и медведя ничто не отвлекало.