Король психов

На следующий день очень рано, – общественный транспорт всего час или полтора как начал работать, – Тюрморезов приехал в Коломенское. Думал, что совершенно напрасно мучает себя, появляясь возле дома в час, когда большинство его обитателей только-только встали с кровати. Но не мог перебороть нервного напряжения. Было ощущение: взял правильный след. Нетерпелось скорее пройти по нему до конца.

Оказалось, что он не слишком ошибся, приехав заранее. Старуха вышла из дома еще до девяти часов. В руках у нее – все та же старая хозяйственная сумка. Король Психов приготовился к тому, что как и в прошлый раз она вернется минут через тридцать. Но пожилая женщина отсутствовала два с половиной часа. Обратно пришла с ношей, тащить которую ей было нелегко. Стоя на лестнице на один пролет выше старухи, Тюрморезов насчитал в ее кошелке как минимум четыре бутылки пива «Карлсберг».

Старушенция была непохожа на алкоголичку. Следовательно, к ней либо регулярно заходили гости, либо в ее квартире кто-то жил.

Никаких новых данных второй день наблюдения не принес. На третий день Евграф смог окончательно убедиться: у старухи кто-то квартируется. Она выбралась из квартиры часов в пять пополудни. Отсутствовала примерно час. Король Психов сперва поджидал ее на лестнице. Потом вышел из подъезда и сел на скамейку за столом в кустах.

Старуха появилась в сопровождении молодого парня азиатской внешности, одетого в яркую красно-синюю курточку. Такие носят сотрудники сетевых продуктовых магазинов. Двумя руками он толкал перед собой магазинную тележку. Она была доверху нагружена всякой снедью. Судя по ярким коробкам, преобладали дорогие полуфабрикаты. В самом низу стояло десять или пятнадцать банок все того же «Карлсберга». Старуха открыла подъезд электронным ключом. Помогавший ей магазинный работник закатил тележку внутрь.

Тюрморезов до сих пор не встретил Психа, но было очевидным: у старухи кто-то живет, и этот человек отличается определенной «экстравагантностью» поведения, раз умудрился так подействовать на хозяйку, – она закупает для него продукты да еще и нанимает при этом помощников. Ведь не бескорыстно же толкал тележку парень в красно-синей курточке.

* * *

Как известно, именно в этот день в знаменитой московской тюрьме «Матросская тишина» были включены мощные глушилки, подавлявшие работу мобильных телефонов. Их включали и раньше, но потом их работа была временно прекращена. Ведь действовали они не избирательно, а помимо старинных тюремных корпусов поблизости были расположены и обычные жилые дома, офисные здания…

Те, кто находился в камерах тюрьмы, были предупреждены о планировавшемся включении устройств заранее. В каждой из камер имелись мобильные телефоны. И эта современная связь была чрезвычайно важна для преступного мира.

Еще до того, как она перестала работать, между окнами камер, по внешней стороне тюремных стен были протянуты ниточки. Так называемые «дороги». К этим ниточкам, как к тросам горного подъемника, прикреплялись скрученные в трубочки бумажки – сообщения, которые писали друг другу заключенные, сидевшие в разных камерах.

Едва телефонная глушилка заработала на полную мощность и арестанты «Матросской тишины» лишились возможности говорить по мобильным телефонам, «дороги» стали переправлять из камеры в камеру записки.

Одна из этих трубочек ползла сейчас, задевая бумажным торцом за шершавую, мокрую стену. Накануне зарядил нудный моросивший дождик. Он прекратился лишь тридцать минут назад, и низкие тучи, по-прежнему висевшие над городом, свидетельствовали, что скоро он пойдет вновь.

Тучи, было немного посветлевшие, начали опять стремительно темнеть.

В бумажке, которая выползла из камеры на четвертом этаже и теперь стремилась к «забралу» расположенной наискосок камеры на третьем, было написано: «Если Жертвоприношение все же произойдет, то все решат, что взяли не тех. Тогда нас отпустят».

* * *

В течении шести дней Евграф околачивался то возле дома старухи, то на его лестничной клетке. На седьмой день его упорство было вознаграждено. Около половины шестого вечера, – Тюрморезов стоял на площадке у лифта на этаж выше старухиной квартиры, – дверь старухиного тамбура распахнулась. Оттуда вышел Псих.

Он отлично выглядел. По крайней мере, так показалось Тюрморезову. Евграф смотрел на своего старого знакомого несколько мгновений, пока тот закрывал дверь.

По прежним временам Псих запомнился Тюрморезову болезненно бледным, с запавшими глазами, вокруг которых залегли глубокие тени. Теперь его щеки покрывал румянец, теней под глазами почти не было. Он выглядел хорошо выспавшимся и отдохнувшим.

Психу и в голову не пришло, что у Тюрморезова хватит терпения следить за ним столько дней подряд. Опасений, что старый знакомый может теперь наблюдать за ним, не было. Выйдя из подъезда, топая по дороге к метро, лже-Скворцов не оборачивался.