Король Проклятых гор (СИ)

В доме были все наши: Киррэт, Тома, Цари, Кастя, Ник, Маха и Прат. Первые сумбурные полчаса, заполненные радостью долгожданной встречи и расспросами о произошедшем за последние дни, плавно переросли в ужин, во время которого мы не столько ели, сколько продолжали рассказывать и обсуждать. Когда наконец обмен новостями закончился, я вздохнул и повинился перед близкими:

— Вы уж извините, что я вас во все это втравил. Выдернул из Мирхета, где вы сейчас могли бы спокойно жить, а теперь вам придется уехать в какую-нибудь глушь, чтобы скрыться от всех тех злодеев, гоняющихся за мной. Самое безопасное место для вас было бы в горах, но о том, чтобы вам туда забраться, я даже не смею заикаться. Надеюсь, берки найдут вам тихий городок на отшибе, где вы могли бы пожить спокойно, пока не уляжется вся эта фигня вокруг меня. Если она вообще когда-нибудь уляжется.

— Да ладно, Крис, не вини себя, — возразил Вальк. — Ты же не сделал ничего такого специально, чтобы все это произошло. Кстати, за все эти дни у меня сложилось впечатление, что уже в предстоящее лето многие берки рванут в горы на разведку в плане возможного переселения туда. Так что не удивлюсь, если через три-четыре года в Проклятых горах появится несколько добротных деревень, где можно будет жить в свое удовольствие.

— Предлагаю перестать называть это место Проклятыми горами, — высказался я. — Плохое название! Или давайте вернемся к старому названию «Срединные горы», или предлагайте новое, более благозвучное название. Готов рассматривать любые варианты.

— Хорошо, — согласилась Кастя. — Тогда предлагаю называть горы Срединными, пока не придумаем название лучше.

— Договорились, — обрадовался я.

Тома весь вечер как одна из кормилиц постоянно сновала между обеденным столом и кухней, на что я практически уже не обращал внимания, поэтому вздрогнул, когда женщина положила передо мной на стол портрет девочки.

— Миля, это Ликуся, — тихо сказала Тома. — Этот портрет был сделан, когда девочке было одиннадцать. Его мне Цирения дала.

На портрете улыбалась во всю ширину своего округлого жизнерадостного лица обычная девочка, в чьей фигуре угадывалась порода берков — невысокий, но крепко сбитый подросток. В этой девочке трудно было увидеть формирующуюся девушку, настолько по-детски непосредственными были ее поза и выражение лица. И уж никак нельзя было предположить, что через каких-нибудь пару лет этот совсем еще ребенок станет мамой.

— Миля, ты видишь свою маму? — спросил я тихо. И через пару секунд меня затопила волна любви и нежности в перемешку с тоской и душевной болью. Когда я осознал, что у меня по щекам текут слезы, то сразу же понял, что это не я плачу. В прошлой жизни я никогда не стеснялся своих слез, если мне приходилось плакать прилюдно, а чужих слез стыдится было глупо и подавно. — Не плачь, малыш. Будем надеяться, что Ликуся сейчас находится в другом мире и у нее счастливая жизнь. Что она вспоминает тебя и желает тебе всего хорошего, где бы ты ни был.

Затем я поднял глаза и увидел у многих слезы.

— Вы знаете, я могу, конечно, ошибаться, но Миля, кажется, узнал Ликусю, — пояснил я свое состояние. — Малыш явно ее помнит. Кстати, по поводу мести за девочку — Фурлет, глава моей охраны, пообещал, что направит умелых сыщиков на поиски всех поставщиков «мяса» Искателям и рано или поздно всех их казнит. Так что это теперь не наша забота. Фурлету я верю — он всех достанет, поскольку для него это личное.

Теперь о ближайшем будущем. Скоро состоится моя встреча со старейшинами берков и по ее итогам можно будет уже как-то планировать наши дальнейшие шаги. Сейчас об этом говорить было бы преждевременно. Единственное, что мне в данный момент ясно относительно моих действий, так это то, что о бродяжничестве по равнинным дорогам можно забыть. Для этого пришлось бы таскать с собой сотню охранников, что выглядит глупостью. Да и я надеюсь, что благодаря намечающемуся сотрудничеству с банком берков проблем с деньгами у нас в ближайшее время не предвидится. Король я все-таки или не Король! — хихикнул я, на что близкие ответили широкими улыбками. — Вот так и шути теперь — ляпнешь что-нибудь по недоумию, а тебя из-за этого богом заставят работать. Отдувайся потом за всех.

После этих слов одними улыбками дело не обошлось. В итоге как-то незаметно грустная нотка воспоминаний о Ликусе отошла на задний план. Так и продолжали мы наслаждаться обществом друг друга, пока уже поздно вечером или даже ранней ночью к нам не прибыл Фурлет с приглашением на встречу со старейшинами.

— Далеко? — спросил я, намереваясь отказаться переться куда-то на ночь глядя.

— Нет, в этом же районе, — поспешил успокоить меня охранник. — Десять минут пешком.

— Ладно, пошли, — смирился я. — Киррэт, собирайся. Эй, собакены, подъем!

— А-а-а, — открыл рот Фурлет, глядя на мою свиту.

— Фурлет, даже и не думай, — усмехнулся я. — Король сам решает, с кем и куда идти.

— Ясно, — смутился мужик.

По дороге я расспросил о том, что за старейшины будут со мной общаться.