Король поднебесья

Что самое страшное, все это происходило под неумолкаемый аккомпанемент пьяного пения. Даже ножи, с грохотом втыкаясь стену, казалось, вторили залихватской песне.

Стоило только последнему попасть в цель, как в комнате загремел оглушительный хохот.

Но самое омерзительное было впереди.

— Эй, Питер! — гаркнул Каррик. — А ну, шаг вперед, да полюбуйся, что за славная картинка получилась!

Пит шагнул вперед и сделал знак Чарли. Лассо со свистом опустилось на плечи Данмора.

Все произошло мгновенно, никто и глазом не успел моргнуть. И пока ошарашенные ковбои тупо моргали, не в силах сдвинуться с места, три пары ловких рук быстро сделали свое дело. Крепкая веревка обвилась вокруг оцепеневшего шутника и через секунду Каррик Данмора, словно куклу, оторвали от земли и, протащив к выходу, вынесли во двор. Дверь с оглушительным треском захлопнулась.

— Эй! — взревел Данмор. — Вы, проклятые ублюдки…

Но тут он расхохотался и хохотал до тех пор, пока совсем не обессилел. Вслед им из салуна неслись приглушенные раскаты смеха — то хохотали сообразившие, что их обвели вокруг пальца, пьяные ковбои. Не смеялись только управляющий и его люди. Все еще не пришедшие в себя от пережитого ужаса, мрачно насупившиеся, они молча волокли за сбой тяжелое тело Данмора. Он не сопротивлялся, но податливость была обманчивой. Могучее тело его, хоть и расслабилось, однако напоминало гибкий стальной прут и похитители, усаживая его в седло и связывая ему ноги, ни на минуту не спускали с него глаз.

Но он продолжал смеяться, даже когда они, нахлестывая лошадей, понеслись вперед. Огромное тело Данмора качалось из стороны в сторону в такт скачке. Казалось, только крепкие ремни, охватывавшие его щиколотки, удерживали ковбоя в седле. И все равно он продолжал задыхаться от смеха. Оглушительные раскаты громового хохота сотрясали его богатырскую грудь, пока четыре всадника вскачь неслись вперед. И трое из них не помнили себя от гордости. Ну, а как же, ведь им удалось совершить невозможное — среди бела дня похитить самого Данмора , и это на глазах у его людей!

Так они и скакали, не сбавляя хода, пока не остановили взмыленный коней возле самого края поля, где все еще продолжались состязания любителей родео. Солнце уже клонилось к закату, и пыль, поднятая сотнями тяжелых копыт, золотилась в его лучах.

Они подъехали поближе, так что до их ушей уже доносилось пронзительное ржание разъяренной лошади и не менее пронзительные вопли взбешенного ковбоя.

— Похоже, кто-то из этих чертовых калифорнийцев опять победил, — проворчал Логан. — Ну, да еще посмотрим, не удастся ли утереть им нос! И если кто и способен на это, так только старина Каррик Данмор!

Отыскав ведро с водой, они окатили его с головы до ног. Подождав, пока он отряхнется, словно выбравшийся из воды огромный пес, и всласть нахохочется, и убедившись, что даже эта процедура не вывела его из себя, они проводили его к месту, где сидели судьи и объявили, что Каррик желает принять участие в родео.

— Осталось только две лошади, — сообщили они. — Первая предназначена для Тома Бизби. Другая — кобыла полковника. Как, желаете попробовать свои силы, Данмор?

— Всегда предпочитал женский пол, — объявил Каррик. — Ну что, где эта милая крошка?

Не сказав ни слова, ковбои повели его через поле, чтобы познакомить с Прошу Прощения.

Глава 3. Чертовски хороший наездник

А мисс Фурно тем временем направилась к тому месту, где сидели судьи и, глядя им прямо в глаза, объявила:

— Этот верзила собирается выступать на кобыле полковника, которая, как пить дать, прикончит его. Неужели вы позволите это?!

— Послушайте, мэм, парень чертовски хороший наездник, — услышала она в ответ.

— Хороший?! Да он к тому же мертвецки пьян!

— Мисс Фурно, человек, напившийся до такого состояния, как правило, выходит целехонький из всех переделок. И если ему что грозит, так только пуля. Оставьте, пусть делает, что хочет. С Каррик все будет в порядке, вот увидите. А, вон кстати и Бизби. Глядите, ну и засранец же ему попался!

Том Бизби, невозмутимый до такой степени, что предложи ему кто-нибудь на пари оседлать молнию, он бы и глазом не моргнул, выехал вперед на сером мустанге. Конь, поначалу с философским спокойствием принимавший уготованную ему судьбу, вел себя примерно до тех самых пор, пока не оказался на середине поля, после чего, неожиданно для всех с пронзительным злобным ржанием встал на дыбы. Словно какой-то бес вселился в животное — он брыкался и бил задом, шарахался в сторону и ожесточенно тряс головой. Через мгновение всадник и лошадь превратились в один спутанный клубок, беспорядочно метавшийся по полю.

Все это продолжалось недолго. Одно незаметное движение, и Том Бизби вылетел из седла и распростерся без движения на земле. Широко раскинув руки, он лежал навзничь, как сломанная кукла.

А серый, сделав полуоборот, вдруг с яростью ринулся к упавшему, словно намереваясь растоптать его.