Король под горой

Утром ему было стыдно. И весь последующий день. И послезавтра тоже. А к вечеру вернулась его мать. Они бросились друг к другу в объятия, и Лесли расплакалась. Она была сдержанной на публике, но эмоциональной в семье. Она полыхала эмоциями, повествуя о пережитом в Пальере. Под конец она извинилась за то, что задержалась в замке: до прибытия медиков и добровольцев многие дамы надели медсестринские передники, чтобы ухаживать за раненными. И едва растроганный Илия собрался поддержать ее, как Лесли вобрала в себя слезы и заявила:

– Теперь я жду объяснений твоего поведения. Я чуть не сгорела со стыда.

– Мам? – он удивился резкой смене ее настроения.

– У отца просто не было времени и сил, чтобы в должной мере вникнуть в твои перипетии. Поэтому с тобой разберусь я. Но не думай, что тебе сойдет с рук хоть один проступок.

Илия был ошарашен.

– Прости, но ты хочешь сказать, что после того, как вы с папой чуть не погибли в Пальер-де-Клев; после того, как Великий кесарь без объявления войны напал на вассальные земли Эскалота; и после того, как ты видела сотни тяжело раненных мужчин, женщин и даже детей; ты хочешь пожурить меня за поездку на мотоцикле и драку с гувернером?

– За драку, Илия! За драку! – всплеснула она руками. – Что это вообще было?!

– Мам. Мам, пожалуйста. Хочешь лишить меня сладостей, допустим. Но я не понимаю, почему следует это обсуждать. Я был не в себе. Я очень переживал. А гувернер вел себя так, будто я нашкодивший мальчишка.

– А разве нет?..

– Нет. Я хочу знать, где отец. Я хочу знать все политические новости. И я хочу сдать экзамены и начать готовиться к войне. Фронт может не дождаться, когда я приеду к нему. Он может прийти к нам намного раньше.

Лесли стушевалась от его слов, даже затеребила пуговицу кардигана.

– Что ж. Судя по всему, ты успел подумать об этом.

– Я только об этом и думал, – неприветливо ответил он.

– Ясно. Это даже хорошо, – Лесли разгладила складки на платье. – Забудь о наказании. В смысле, ты его, конечно, понесешь, но не о нем речь. Твой папа общался с агнологами. У них есть некоторый интерес по отношению к тебе.

Она сбила сына с толку. Он понятия не имел, чем мог их заинтересовать. Если только не…

– Я надеюсь, они не рассчитывают завербовать меня. Я хочу на военную службу, а не заниматься сомнительными науками.

– Их науки не сомнительные.

– Ага, – бойко кивнул Илия и позвонил в колокольчик. Он попросил Сару подать чай. Разговор становился непринужденнее. – Только «выгорает» каждый седьмой их проект. Шесть прочих оказываются липой, сожравшей бюджет.

– Категорично, но наука вся такова, – заметила Лесли, хотя сама она к академикам не относилась. – Да и потом, на тебя сделаны большие ставки. Твой отец – лорд Гавел, министр иностранных дел…

– Мам, я в курсе. Можешь прямо сказать?

Сара принесла чай. Лесли выдавила для нее дежурную улыбку, кивнула и забрала свою чашку.

– Да. Мы с отцом хотели бы сформировать твой круг общения… Не так. Помочь сформировать тот круг общения, который должен быть у молодого человека твоего положения и с твоими перспективами.

Фарфор и столовые приборы шумно звякали. Тишина была слишком заметной.

– Я не буду в дни войны ходить на твои салоны и балы всяких тетушек…

– Нет, нет, милый, ты неправильно понял, – Лесли приглушенно посмеялась. – У тебя, конечно, нет времени на праздные знакомства. Но эти твои школьные друзья дурно влияют на твою репутацию.

– Мам, да ты серьезно? – Илия даже прицыкнул от разочарования.

– Можешь считать это наказанием. Сдадите экзамены, и ваши пути разойдутся. Просто чего доброго эта девочка, которая за тобой хвостом увивается… – она не смотрела на сына, а разглядывала чашку и такой интересный узор на салфетке. Илия буркнул, что это он за ней увивается, но Лесли продолжала. – Натворит глупостей, таких, что могут испортить вам обоим жизнь. Это ведь все несерьезно.

– А что тогда серьезно?

– Вот. Об этом, – она отставила блюдце. – У герцогини Лоретт есть племянница. Мы познакомились, и она меня просто очаровала…

– Мама! – Илия от возмущения аж вскочил с дивана.

– Я ничего такого не имею в виду! – Лесли примирительно замахала руками, указывая ему сесть обратно. – Присядь. Она очаровательная. Я была бы счастлива вас познакомить. Илия, милый, я все понимаю. Тебе шестнадцать, и тебя это ни к чему не обязывает. Но блестящая была бы партия. Такая умница, а красивая какая, – Лесли развела руками, почти по-детски и словно бы извиняясь за шалость. – Если вы понравитесь друг другу, будет просто замечательно. Нет – ну что ж, вас никто не посмеет принуждать. Мы современные люди, Илия. Тащить детей насильно в брак – дурная затея в век, когда существуют разводы.

Илия смотрел на нее так, словно это она, а не он сбежала с уроков, чтобы гонять на «Рэнк Фрэнке», а потом сломала гувернеру челюсть.

– Пожалуйста, – Лесли чарующе улыбнулась.

– Это все уже перебор, – он был в гневе, выступившим на его лице каменной маской. – Я уважу твою просьбу, такую настойчивую. Это все?