Король орков

Последнее высказывание вызвало на лице Дзирта усмешку, напомнив, что Бренор будет следовать приметам, куда бы и к каким бы результатам они его ни привели. Дроу был полностью уверен в своем друге.

— Он боится, — произнес Реджис, как только дворф скрылся из виду.

— Так и должно быть, — ответил Дзирт. — Под угрозой само основание его мира.

— Как ты думаешь, что в этих свитках? — спросил Реджис, но Дзирт пожал плечами. — А те статуи! — нетерпеливо продолжал хафлинг. — Орки и дворфы, но не воюют между собой. Что это означает? Ответы на наши вопросы? Или новые загадки?

Дзирт некоторое время обдумывал ответ, затем кивнул:

— Возможности.

ЧАСТЬ III Война в войне

Мы сами строим свою жизнь день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Жизнь становится рутинной, и мы жалуемся на нее. Предсказуемость, как мне кажется, это тонкая грань между комфортом и скукой. Мы стремимся к ней, стараемся ради нее, а когда обретаем, быстро отвергаем.

Потому что если перемены не всегда приводят к росту, рост обязательно основан на изменениях. Остановившийся человек, как законченный дом, понятие неизменное. Он может быть красивым, приятным или даже вызывать восхищение, но не способен взволновать.

Король Бренор достиг конечной точки, вершины успеха, самого высокого положения, о котором только может мечтать дворф. И все же король Бренор стремится к переменам, хотя и сам в этом пока не признается, ссылаясь на обычную склонность к приключениям. Он достиг наивысшего положения, а теперь ищет любой повод, чтобы его покинуть. Он не прекращает поисков, поскольку в душе понимает, что без поисков нет роста. Корона дворфов состарит Бренора до срока, как говорится в одной старой поговорке.

Не каждый обладает подобной силой духа. Многие предпочитают оставаться в скуке и спокойствии, в безопасности, обусловленной достигнутым благополучием. Эти люди в некотором роде прикованы к ежедневной обыденности. Они становятся рабами предсказуемости. Люди успокаивают свои неугомонные души в уверенности, что они нашли свое место в многообразии жизни, что все идет своим чередом и не осталось непройденных дорог и достойных удивления чудес.