Король нищих

В ответ на свой реверанс Сильви получила легкий поклон, обворожительную улыбку и галантный комплимент, но она была не Мари д'Отфор и отнюдь не пыталась понравиться кардиналу. Скоро Сильви оставила королеву в обществе кардинала и ушла. Все, что могли сказать друг другу королева и Мазарини, ее не интересовало. Однако Сильви не могла с тревогой не думать о том, что произойдет, когда вернется Бофор и найдет на месте великого кардинала «сына итальянского лакея».

Скоро она получила ответ на свой вопрос. Двадцать первого февраля Людовик XIII, находившийся в Сен-Жермене, заболел. Ему было так плохо, что его кровать перенесли в большой кабинет королевы, более уютный и лучше отапливаемый, чем по-спартански суровые апартаменты короля. Тем не менее король старался твердой рукой управлять делами государства. Создавалось впечатление, что пример Ришелье не позволяет и Людовику XIII обнаруживать свое бессилие. Но поводов для беспокойства было немало! В Англии, где трон занимала сестра Людовика Генриетта, зрела революция, которую возглавлял лондонский пивовар Кромвель. Не был еще подписан мир с Испанией, которой вернула надежду смерть Ришелье. Король испытывал чудовищную слабость. Его пожирал туберкулез. Снадобья, кровопускания и клистиры, предписываемые лейб-медиками, казалось, только ухудшали состояние Людовика XIII.

Тем не менее через несколько дней король снова поднялся. Наверное, это произошло потому, что король яростно отказывался от «испытанных» средств своих лекарей, благодаря чему и наметилось улучшение; но болезнь Людовика XIII была неизлечима, и скоро король продиктовал свое завещание. Королеве стало известно, что она будет регентшей, а главой Королевского совета станет брат короля, герцог Орлеанский, подлый Месье. С точки зрения логики это решение невозможно было понять. Правда, в этом совете должны были состоять принц де Конде, Мазарини, канцлер Сегье, суперинтендант финансов Бутийе и господин де Шавиньи. Наконец, король повелел устроить крестины дофина, крестной матерью которого выбрали принцессу де Конде, а крестным отцом — Мазарини. Перед королевскими похоронами крестины стали последней торжественной Церемонией в правление Людовика XIII. Маленький Дофин, облаченный в серебристую мантию, воспринял святое таинство крещения с серьезностью, поразившей всех собравшихся. Позднее он столь же серьезно ответил на вопрос, заданный ему отцом:

— Сын мой, какое имя вы теперь носите?

— Людовик XIV, папа…

— Пока еще нет, но скоро вы станете его носить, если будет на то воля Божья.

Однако король прожил еще несколько недель, вторые были исполнены тяжких страданий и кратковременных улучшений; к Людовику XIII дважды приезжал господин Венсан, чтобы озарить больного своей пылкой верой, доброй улыбкой и полными радушия и простоты проповедями. Сильви, благодарившей господина Венсана за то, что он в свое время проявил заботу и о ней, святой человек сказал:

— Я был не прав, решив направить вас в монастырь. Выходите замуж, моя милая! Вам нужен хороший супруг, у вас будет прекрасная семья.

— Она уже нашла супруга, — заметила Анна Австрийская, — но сейчас обстоятельства мало благоприятствуют свадьбе.

Живые черные глаза старика словно погрузились в глаза девушки; господин Венсан, казалось, хотел разгадать, что творится в душе Сильви.

— Чем раньше, тем будет лучше, — ответил он.

Но Сильви так не считала. Она знала — королева часто говорила об этом в ее присутствии, — что Анна Австрийская, став регентшей, первым делом немедленно вернет всех изгнанников. И не только Сильви страстно желала вновь видеть Франсуа.

Тринадцатого мая утром Людовик XIII открыл глаза и, узнав среди тех, кто толпился в спальне, принца де Конде, обратился к нему:

— Принц, враг с большой, мощной армией подошел к нашей границе…

— Государь! Но что мы можем…

— Дайте мне… сказать! Я знаю… через неделю ваш сын отбросит его с позором… и победит!

Странный дар предвидения присущ умирающим! Спустя неделю в Рокруа молодой герцог Энгиенский надолго вышвырнет испанцев из Франции…

Четырнадцатого мая между двумя и тремя часами пополудни Людовик, тринадцатый король, носящий это имя, отдал Богу душу с именем Иисуса на устах. Тридцать три года назад, день в день, Равальяк убил его отца Генриха IV…

Прежде чем король испустил дух, королева, согласно обычаю, в сопровождении трех фрейлин (среди них была и мадемуазель де Вален) покинула покои умирающего, то есть Новый замок, чтобы перебраться в Старый замок, где находились дофин и его брат. Молитвенный шепот наполнял загородный дворец, где уже несколько лет обосновалась Анна Австрийская.

В ту минуту, когда в вестибюль вошла маленькая группа людей, Сильви испытала такое сильное потрясение, что выронила из рук молитвенник. В роскошном черном камзоле, расшитом бисером, — этот наряд подчеркивал его золотистые волосы, — перед ней стоял мужчина, за спиной которого держались три его вассала; он преклонил перед королевой колено.