Король нимф

Ее веки с трепетом опустились. Темнота накрыла сознание. Его руки заскользили по ее плечам, подарили ласку шее, затем, массируя, опустились к грудям.

— Представь, что я с тобой делаю.

— Думаю…

— Сделай это.

Он сказал «представь», поэтому она так и сделала. В своих мыслях она могла видеть его широченные руки, нарывающие бледные холмики ее грудей. Ее розовые соски, ставшие жемчужинами, заострились через щели между его пальцами. В ней разворачивалось горячее и необходимое наслаждение. По-видимому, неистощимое.

Ее ноги раскрылись сами собой, в молчаливой мольбе, требуя его внимания. Единственное прикосновение, давление, что-нибудь. Что угодно. Она изнемогала, и ох, как же ей было больно.

Одна из рук Валериана заскользила вниз по ее животу. Она чувствовала это, да, это как раз то, чего она и хотела, только больше, чем видела в своем сознании. Еще одна картина из их тел. Валериан позади нее, в это время его руки между ее ног, раздвигающие ее влажные складочки. Но он не прикасался к ней там, где она больше всего в нем нуждалась. Еще нет. Он сохранял самообладание, медленно двигаясь у ее входа.

— Что ты видишь? — Его голос был напряженным, будто использовал всю свою силу, чтобы оставаться неподвижным.

— Тебя. Меня.

— Ты видишь, как я ласкаю тебя языком, или как в тебе скользят мои пальцы?

— П-пальцы, — ответила она.

— Они движутся медленно, растягивая ощущения, или рывками входят и выходят?

Пока он говорил, она снова представила это. Снова увидела, не в силах остановить поток образов. Он еще не сделал этого, не сделал того, в чем она нуждалась. Ее бедра двинулись навстречу, стремясь к нему. Назад. Вперед, назад. Извиваясь и изгибаясь. — Прикоснись ко мне, Валериан. Пожалуйста.

— Ответь мне. Что ты видишь? Медленно или быстро?

— Быстро. Сильно. — Вода заплескалась о борт бассейна. — Так сильно.

Он сжал ее сосок, и острое желание пронзило ее прямо между ног. Из нее вырвался крик от столь изумительной пытки.

— Шей. Луна моя. Твое сознание показывает тебе вещи, в которых нуждается твое тело, прежде чем ты фактически узнаешь, что они тебе нужны.

Хватит разговоров, ей хотелось крикнуть «Займись со мной любовью».

— Не понимаю.

— Самое эротичное место на теле женщины — это ее разум. Вызывая у нее правильные образы, мужчина может усилить ее удовольствие в сотню раз, — он прикусил ей ушко, — Наклонись ко мне, луна.

Она выполнила его просьбу, и даже это усилило ее ощущения как стимулятор. Вода ласкала клитор, заставляя ее трепетать.

— Держись за бортик, — попросил Валериан.

Наклонившись вперед на несколько дюймов, она обвилась руками о поручень. Ее груди и бедра теперь находились над водой, и Валериану представился ее полный вид сзади.

Долгое время прошло в молчании. Она оставалась неподвижной, ожидая первого прикосновения. Влажные волосы рассыпались по ее спине и плечам. Некоторые кончики касались водной поверхности. «Когда он уже к ней прикоснется?» Она нуждалась в его прикосновении.

— Валериан?

— Ты великолепна, — отозвался он, с благоговейным трепетом. Он обвел узор татуировки на ее пояснице.

Ее прошила дрожь.

— Мне это нравится, — сказал он. — Череп с красивым бантом. Это говорит о том, что ты и воин, и женщина. — Его губы скользнули по татуировке; проследив ее контур горячим и влажным языком. Он процеловал дорожку вверх по ее спине и прижался к затылку, приглаживая ее волосы в сторону, чтобы добраться до нее.

— Когда я впервые тебя увидела, — начала она, — мне подумалось, что ты поднявшийся из моря бог.

— А я подумал, что ты та, в ком я больше всего на свете нуждался.

Его слова действовали с опьяняющей возбуждающей лаской. Она облизнула губы, затем прикусила их, чтобы сдержать громкий, долгий крик удовольствия, когда его член прижался к ее входу.

— Такая тугая, — восхитился он.

— Еще.

Он продвинулся на дюйм.

— Так?

— Еще.

Еще дюйм. Но не достаточно.

— А теперь?

— Глубже, еще глубже.

Он вошел на всю длину. Она ахнула. Он застонал. Но не двигался, просто держал их обоих на краю.

— Знаешь самое эротичное место на теле мужчины, луна?

В этот момент она не была способна произнести ни слова. Так сильно в нем нуждалась. Боль была всепоглощающей. Обжигающей. Да, она сгорала в пламени жара. Электрические импульсы, вспыхивающие в ее венах, требовали ответа на этот вопрос.

— Его сердце, — наконец сказал Валериан, — его сердце.

«Его сердце…» Она достигла кульминации, содрогаясь, пульсируя. Крича, рыдая. Эта сила скреблась, вибрировала и гудела в ней. Валериан выскользнул и загнал себя обратно. Снова и снова, погружаясь сильно и глубоко.

— Шей, — прорычал он, содрогнувшись в ней в последний раз, — Люблю. Тебя. — Его руки сжали ее бедра. Вцепившись так крепко, что оставляя сладостные синяки. — Люблю тебя, — снова повторил он.

— Я не почтителен со своими гостями, — сказал Валериан спустя долгое время. Он лежал на постели, держа Шей в своих объятиях. Ему не хотелось ее отпускать. Они оба были обнажены, и он испытывал соблазн оставаться так в течение всей вечности.

Ему нравилось, как изгибы тела Шей прижимались к нему. Словно идеально подобранный последний пазл головоломки.