Король Лжи 2

Я не слышал, что говорил собеседник, но вынырнул из своих мыслей, когда напряглась шея и плечи комиссара, а надбровные дуги опустились.

— Кай, что это у тебя? Кровь?

Я тронул губы и понял, что от усердного мыслительно процесса у меня снова пошла кровь из носа.

— Да, ерунда. — Небрежно вытер рукавом лицо. — Так что там насчёт принца? Он действительно улетает завтра?

Комиссар сощурился и приблизил своё лицо ко мне.

— У тебя ко всему ещё и расширены зрачки. Ты что-то употреблял из наркотических средств?

С губ так и рвалось шальное: «да, ту дрянь, что ты мне подсунул», — но я постарался сохранить нейтральное выражение лица.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Несколько секунд в коридоре стояла абсолютная тишина. Воздух между нами сгустился.

— Ну, раз ты понятия не имеешь, Кай, я надеюсь, ты не будешь возражать против небольшого магического обследования?

— Ага, чтобы обвинить меня сумасшедшим?

Непроизвольно сделал шаг назад.

— Кай, прошу, пойдём со мной. Тебе ничего не угрожает. — Маркус говорил со мной как с психически больным пациентом.

— Почему ты не организовал мне аудиенцию с принцем? Ты не хотел, чтобы я говорил с ним перед его отплытием? — спросил вместо ответа.

— Ты не просил об этом. К тому же мои люди с ним уже говорили, он ничего не знает и сам на такое преступление не способен.

— Я отправил тебе сегодня записку! Ты даже не ответил на неё?

— Записку?

Клянусь, комиссар Лейк изобразил на своём лице настолько достоверное удивление, что не помни я о том, что написал её собственноручно, сам бы засомневался в своей памяти.

— Кай, не было никакой записки. Ты точно хорошо себя чувствуешь?

Как назло именно в этот момент противные молоточки застучали у меня в висках.

— Точно, — ответил чуть резче, чем хотел. Вот ещё, повод упекать себя к мозгоправам я точно не дам.

Шеф жандармерии покачал головой и внезапно напрягся:

— Мне доложили, что сегодня какой-то спятивший хотел броситься с крыши пятиэтажки в центре города. Но когда жандармы прибыли, там уже никого не было. Успокой меня, скажи, это ведь был не ты? — Краем глаза я уловил, как собеседник сделал какое-то мимолётное движение пальцами левой руки.

Тонкую магию я со своим выгоревшим резервом я теперь не видел, но понимал, что, скорее всего, комиссар медленно накручивает воздушное лассо или какое другое заклинание, чтобы меня нейтрализовать. Шагнул к постаменту с явно очень древней вазой.

— Ты как-то говорил, Маркус, что все самые талантливые сыщики заканчивают свои дни в специализированных заведениях врачевателей душ. Вот мне стало любопытно: а не ты ли так стараешься, чтобы оно так выходило? Может, постепенно люди, работавшие на тебя независимо, начинали раскапывать твои грязные секреты, и ты таким образом от них избавлялся?

— Что? Кай, что за чушь ты несёшь…

Маркус возмущался и шикарно играл свою роль, но за долю секунды, когда он выкинул руку вперёд, я метнул в него вазу и резко пригнулся. Раздался звон разбитой глины, ваза пришлась идеально в голову не ожидавшего этого комиссара. Мимо меня пронёсся маленький вихрь. Злость застлала мне глаза! Так и есть, Лейк заговаривал мне зубы, чтобы спеленать воздушным лассо. Я со всей силы толкнул сам постамент на неповоротливого Маркуса и бросился прочь, на ходу крича:

— Стража! Скорее! На комиссара Лейка совершено покушение! Быстрее, ему требуется срочная помощь.

Как всегда сработала тонкая психология. Люди больше всего концентрируются на самих словах, а не на том, кто их говорит. Когда по деревне бежит человек и кричит «пожар», меньше всего соседи склонны думать о том, что он сам же и устроил поджог. Свободно выйдя из Малого дворца, я пошёл, куда глядят глаза. Суматоха с покушением вряд ли продлится дольше четверти часа, а комиссар Лейк прекрасно знает, где я остановился. В «Чистую ауру» мне возвращаться нельзя.

Глава 13. Спасение

Несмотря на тёплую ночь, тело постоянно ознобило, а руки тряслись как у заядлого наркомана. Произошедшее накануне ночью в Малом дворце казалось каким-то диким, фантастическим сновидением. Чем больше я пытался вспомнить отдельные кадры, мимику принца, проанализировать реакцию комиссара, тем сильнее путались мысли и гудело в висках. Но я продолжал бесцельно бродить по ночному Лорнаку и предаваться размышлениям.

Если всё так, как я думаю, то выходит, Маркус вот-вот сплавит принца Эндрю куда подальше, а затем сам займёт место короля. И поверит ли мне Бенедикт Третий, если я расскажу о своих догадках? Найдётся ли хотя бы одна живая душа во всём Лорнаке, которая не объявит меня сумасшедшим? А ведь Берни я на днях повстречал в Малом дворце, и он как раз шёл «поздороваться с комиссаром»… Вдруг и он тоже заодно с Лейком?! Капля пота медленно стекла с виска на шею и с неприятным ощущением, будто по мне топчется мелкий грызун, юркнула под ворот рубашки.