Король Лжи

Я продолжал неподвижно лежать на полу и отсчитывать секунды. Досчитав до сорока трёх, а именно столько требовалось, чтобы выйти из общего коридора с камерами, с трудом поднялся со своего места. Голова кружилась, перед глазами плыло, всё тело адски болело. С колоссальным трудом натянул пальто на себя и застегнул на все пуговицы, чтобы рваная сорочка не бросалась в глаза, а затем, шатаясь, подошёл к кованой решётке. Нащупал силу. Резерв за время моего беспамятства почти не пополнился, организм отдавать имеющиеся крохи явно не собирался.

Хм… Придётся зачерпать магию из жизненных ресурсов. Опасно, конечно, в текущем состоянии велик риск выгореть или вовсе свести себя в могилу, но попытаться я просто обязан. На кону стоит слишком многое, а если идиоты на государственном попечении вспомнят, что не обыскали мой полутруп, то, пожалуй, дела обернутся совсем скверно. Прикрыл ресницы, расслабился, чтобы увидеть едва пульсирующий светло-салатовый кокон в районе сердца, напрягся и рывком вырвал тонкую нить, что светилась тусклее остальных. Как сдержался и не завопил от боли – не знаю. По ощущениям это было сопоставимо с отрыванием куска мяса от собственной кости. Как будто кто-то разом под кожу загнал раскалённые иглы, а ты вместо того, чтобы сопротивляться и вынимать их, заботливо вталкиваешь ещё глубже. Безумно болезненно, паршиво, противно и противоестественно.

— Одноглазый, конечно, упоминал, что это неприятная процедура, но я даже не представлял, насколько он брешет, — пробормотал сквозь зубы, хватаясь одной рукой за стену.

Серые мушки — предвестники скорого обморока — заплясали перед глазами. Пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя. Крупная капля пота скатилась по лбу, прежде чем я смог преобразовать выцеженную ниточку магии в воздушный поток и засунуть конец в дверной замок.

Дры-ы-ынь. Тихий щелчок — и железная дверь выпустила второго обитателя камеры.

Выскользнул или точнее вывалился кулём с отбросами, стараясь не производить лишних звуков. Несмотря на всё ещё мелькающие пятна, сориентировался быстро. Главное здание жандармерии благодаря частым приглашениям комиссара я знал вдоль и поперёк. В этой части находятся клетки для ожидающих допроса, чуть дальше — сами допросные, потом общий зал работы, из которого ведёт главный выход на улицу, а этажом выше — кабинеты суперинтедантов и комиссара. Ближайший туалет, он же единственный в этом крыле — сразу за допросными.

К моей несказанной удаче и внутренней радости, в коридоре никого не встретил. То ли из-за того, что начиналось ранее утро, и жандармы предпочитали в это время просиживать штаны в общем зале с кружечкой горячего кофе, делая вид, что работают, то ли они просто посчитали, что из надёжных каменных мешков арестованные до прихода комиссара никуда не денутся.

Прислушиваясь к звукам и шагам, ныряя в ответвления, я незаметно добрался до уборной комнаты. Олух, что сопровождал Джейн, стоял, повернувшись ко мне боком. Каштановые с характерной ржавчиной волосы, тёмно-синие форменные штаны, кожаный ремень с креплением для магического жезла, голубая рубашка, под мышкой низкий шлем-котелок с эмблемой восьмиконечной звезды. А с ним разговаривал — вот же невезение и чего ему не спится в такую рань? — инспектор Шейн Теренс.

— Комиссар будет доволен ночным уловом: больше сорока нарушителей в «Старом лосе» взяли. Вот только спать безумно хочется, — оглушительно зевнув, произнёс тот, что был лишь в одной рубашке.

— Да кому нужны эти несчастные рыболовы да матросы? — зло отозвался Шейн. — Ты слеп, как крот, Роджер, если не понимаешь, что настоящее зло — это маги. Вот скажи, среди пойманных есть хотя бы один маг?

— Да вроде бы нет, сам знаешь…

Я мысленно усмехнулся. Откуда такая ненависть к магически одарённым, инспектор Шейн? Уж не завидуете ли вы комиссару? Не метите ли на его место? Разговор дальше слушать не стал. Сжал челюсти, мысленно убеждая себя, что процедура извлечения магии из жизненного запаса не так уж и болезненна, и послал воздушный пинок в головной убор Роджера. Тот в этот момент как раз вновь принялся зевать. Шлем выпал и покатился по полу. Удивлённый жандарм нагнулся за ним, а Шейн отметил:

— Не стоило тебе сегодня заменять Патрика, из рук всё валится.

Я незаметно проскользнул в заветную дверь уборной.

Взору предстали выкрашенные в нейтральный фисташковый цвет голые стены, пара неудобных фаянсовых рукомойников с открученными медными кранами, тонкие фанерные перегородки с хлипкими дверцами. Стандартная уборная для любого общественного места Лорнака за исключением того, что сейчас здесь никого нет. Или всё-таки есть? Сквозь шум мощных струй воды до слуха донеслись тихие всхлипы. Последние были настолько приглушёнными, что я не готов был поручиться, что это не слуховая галлюцинация.

— Джейн?