Король и император

А во-вторых, по опыту Шефа, любое техническое новшество, как правило, рождалось в муках доделок и усовершенствований, по мере того как работающий на машине человек осваивал ее, знакомился с проблемами и учился справляться с ними. Абсолютно ничего не получалось сразу как надо. Сейчас Шефу было довольно и того, что люди заняты делом, стараются хотя бы повторить достижения Ибн-Фирнаса, осваивают навыки, которые пригодятся потом, когда придет время двигаться дальше. Ибн-Фирнас так и не понял одну вещь, упрямствуя в своем забавном нежелании делать выводы из теории, — в нежелании, которое Шеф уже считал характерным для всей арабской культуры: опыты с полетом взрослого человека ли, мальчика ли будут гораздо безопаснее над спокойным морем, а не над каменистыми берегами Гвадалквивира. Шеф уже сбился со счета легковесов из команды Ордлафа, которые изъявляли желание искупаться.

Змей коснулся воды, что вызвало общий стон разочарования. Ладья, одна из тех пяти, что поднимались вверх по Гвадалквивиру к Кордове, развернулась; викинги неторопливо подошли на веслах к змею и начали извлекать из воды его и ведущую к нему бечеву.

У двухмачтовых кораблей имелся один недостаток, не проявлявший себя в Атлантике, для плавания по которой их и сконструировали. Это были настоящие парусники, быстрые, остойчивые, приспособленные нести онагры и дротикометы, а также десятки тонн провизии и воды. В британских и скандинавских водах, где ветер почти никогда не стихал и чаще был слишком сильным, чем слишком слабым, они с успехом очищали моря от кораблей франков и викингов — первые были слишком тихоходными, а вторые слишком хрупкими, чтобы противостоять таким судам.

Но раньше никто не пытался провести их на веслах дальше выхода из гавани, и делалось это с помощью гигантских весел, рассчитанных на четырех человек; при этом скорость была черепашьей. А во Внутреннем море нередко стоял мертвый штиль. Поставив оба паруса, чтобы ловить малейшее дуновение ветра с моря, «Победитель Фафнира» и другие корабли класса «герой» — «Победитель Грендаля», «Зигмунд», «Вади», «Теодрик», «Хаген» и «Гильдебранд» — едва плелись. В отличие от них суда викингов выдерживали походную скорость эскадры при самой ленивой гребле, и их команды были счастливы израсходовать избыток энергии, гоняясь за упавшим в море змеем. А галерный флот после нескольких взрывов негодования кордовского начальника, по-видимому, смирился с таким положением дел. Теперь установился следующий порядок: утром галеры уходили на веслах вперед, днем предавались долгой сиесте, а на склоне дня неслись к берегу, чтобы найти питьевую воду и разбить лагерь на ночь. Неверные за время сиесты наверстывали упущенное, и в конце концов все встречались вечером. Связь между главными силами флота и отставшими парусниками поддерживалась благодаря находившимся в промежутке между ними судам. Из вежливости — а скорее, потому, что не доверял магусам, — сам флотоводец на зеленой галере держался поблизости, вместе с четырьмя десятками больших кораблей, чего было вполне достаточно, чтобы при необходимости окружить и взять на абордаж флот Шефа. И не имелось другого способа защититься от арабов, как только держать их на расстоянии, чтобы было время пустить в ход онагры. Поразмыслив, Шеф смирился с таким положением. Раз уж арабы не напали на него на улицах Кордовы, вряд ли они сделают это в походе на грозного общего врага.

Хагбарт готовился к полуденной церемонии, во время которой измерял высоту солнца над горизонтом с помощью своих инструментов, чтобы сверить результат с составленными им таблицами. Практического значения это почти не имело. По результату можно было судить — если Шеф правильно ухватил суть идеи, — как далеко на север или на юг они заплыли, но фактически Хагбарт мог лишь сказать, какому месту на атлантическом побережье это соответствует по широте. Вот если бы у них была хорошая карта… Шеф отлично понимал, от скольких неприятностей подобная информация могла бы избавить его с товарищами во время перехода через гористый норвежский Киль, от берегов Атлантики до Ярнбераланда.

Шеф развернул подаренную арабами карту, которая, надо признать, была лучше всех, что он видел за свою жизнь. Этой ночью его люди набрали воды в порту Дения, в хорошо защищенной гавани с пологими берегами, на которые легко было вытащить корабли с малой осадкой. Командир местного гарнизона сообщил, что христиане, и в частности грозный Красный флот греков, за последнюю пару недель высаживались на берег уже меньше чем в ста милях к северу. Значит, они в любой момент могут появиться на горизонте.

При этой мысли Шеф поднял голову и позвал впередсмотрящего:

— Видно что-нибудь?

— Ничего, государь. На флагмане натянули навес и перестали грести, сейчас мы его обгоняем. В море несколько рыбацких лодок. На всех эти забавные треугольные паруса. Горизонт чист, как у шлюхи…