Король эльфов

Они вошли в подъезд, поднялись на лифте, Келли приложила кодовый ключ к дверной панели, и дверь распахнулась. Как только Келли переступила порог, в квартире вспыхнул свет и включилось отопление. Она закрыла дверь и повесила плат на вешалку.

— Я вам не буду долго надоедать, — сказал Дженнингс.

— Ничего, располагайтесь. Я налью чего-нибудь выпить.

Келли поставила на стол пепельницу и вышла. Дженнингс присел на диван и начал с интересом разглядывать маленькую уютную комнату. Вскоре девушка вернулась с двумя высокими бокалами и села на тот же диван. Дженнингс взял свой бокал.

Виски с водой, холодный.

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась Келли.

Некоторое время они сидели молча.

— Ну и?.. — сказала она наконец. — Что это за история? Почему полиция начала вас искать?

— Собственно говоря, их интересует не моя персона, а «Ретрик констракшн». Они знают, что я работал на компанию целых два года, и требуют от меня информацию.

— Но вы же ничего не знаете!

— Да, но как это докажешь?

Келли протянула руку и потрогала голову Дженнингса чуть выше левого уха.

— Пощупайте здесь. Вот это место.

Дженнингс недоуменно тронул свою голову. Над ухом, прямо под линией волос прощупывалось крошечное затвердение.

— Что это такое?

— Вам прожгли отверстие в черепе. Удалили крошечный сегмент вашего мозга, содержавший память за эти два года. Локализовали ее и выжгли. Так что никакая ПБ не сможет воспользоваться вашими воспоминаниями — у вас их попросту нет.

— К тому времени, когда они это поймут, от меня ничего не останется.

Келли промолчала.

— Так что вы сами видите, в какое положение меня загнали. Уж лучше бы я все помнил — рассказал бы им и…

— Уничтожили бы «Ретрик констракшн»!

— А почему бы и нет? — пожал плечами Дженнингс. — Ретрик мне не сват и не брат, я даже не знаю, чем его фирма занимается. И почему эти занятия вызывают у полиции такой обостренный интерес? Да и вообще, вся эта секретность, очистка моего мозга…

— К тому была причина. Весьма серьезная причина.

— И вы знаете — какая?

— Нет, — качнула головой Келли. — Но я уверена, что причина была. Иначе бы ПБ не интересовалась. — Она отставила свой бокал и повернулась к Дженнингсу. — Я ненавижу полицию. Мы все ее ненавидим, все без исключения. Эти пэбэшники все время вокруг нас крутятся. Я не знаю о компании ровно ничего, и слава богу, иначе моя жизнь тоже была бы в опасности. А что, собственно, стоит между ними и «Ретрик констракшн»? Горстка законов, и только.

— У меня появляется ощущение, что «Ретрик» — нечто значительно большее, чем заурядная конструкторская компания, которую ПБ хочет поставить под свой контроль.

— Мне тоже так кажется, но точно я ничего не знаю. Я же простая секретарша. Я никогда не бывала на заводе и даже не знаю, где он находится.

— Вы ничего не знаете про компанию — и все же не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось?

— Конечно нет! Они борются против полиции, а каждый, кто борется против полиции, — наш.

— Да? Помнится, я уже встречался с такой логикой… Каждый, кто сражается с коммунизмом, автоматически становится чуть ли не ангелом с крылышками, так считали несколько десятков лет назад. А что касается меня, я просто отдельная личность, случайно оказавшаяся между двумя безликими, безжалостными силами — государством и бизнесом. Государством и богачами. У «Ретрик констракшн» есть своя технократия. Чем она занимается — я не знаю. Пару недель назад — знал, а теперь не знаю. Все, что у меня теперь есть, это отдельные догадки, косвенные указания. Позволяющие, однако, построить теорию.

— Теорию? — вскинула глаза Келли.

— И еще этот хлам, полученный мной при расчете. Семь предметов, из которых теперь осталось четыре. Три штуки я уже использовал. На них, собственно, и основана моя теория. И если «Ретрик констракшн» и вправду действует согласно этой теории, интерес ПБ очень понятен. Более того, я и сам начинаю разделять этот интерес.

— И чем же, по вашему мнению, занимается наша компания?

— Она разрабатывает — уже разработала — межвременной захват.

— Что?

— Межвременной захват. Теоретическая возможность такого устройства доказана довольно давно, однако есть закон, запрещающий все работы по межвременным зеркалам и захватам. Это уголовное преступление, и если тебя на нем ловят, ты надолго гремишь в тюрьму, а все твое оборудование и все твои результаты переходят, — криво усмехнулся Дженнингс, — в собственность родного правительства. Так что интерес правительства совсем не удивителен. Если они поймают «Ретрик констракшн» и наложат лапу…

— Межвременной захват… Как-то даже не верится.

— Думаете, я не прав?

— Не знаю. И эти ваши безделушки. Вы не первый, кто выбрал вместо денег маленький мешочек всякой ерунды. Вы говорите, что что-то уже использовали. Как?

— Во-первых, проволока и автобусный жетон. Помогли мне уйти от полиции. Странно сказать, но если бы не они, меня бы сейчас здесь не было. Обрезок проволоки и десятицентовый жетон. Хлам хламом, но обычно я таких предметов при себе не ношу, в том-то и соль.

— Путешествие во времени.