Король

Столовая в доме Гросмана. Слышна игра на фортепьяно, звуки доносятся слабо. Музыка нежная, меланхолическая. Серый, тусклый день. Мельница окутана туманом. Ее контуры неясно выделяются. От теней столовая кажется печальной. Женя сидит на кушетке, повернувшись спиной к мужу. Этель, в капоте, сидит за столом, повернувшись к Розенову. Розенов, одетый с иголочки, взволнованный, ходит по комнате.

Розенов. Не говорите мне, теща, об этой дурацкой революции. Я плевать хочу на нее. Вот этот скандал, который Женя устроила, хуже всяких революций. Мне никуда нельзя показаться. Понимаете, нельзя! Надо воспользоваться, теща, тревожными слухами и уехать месяца на два за границу с Женей. О нас забудут и перестанут сплетничать.

Женя кивает головой.

Нет? (Грозно.) Нет?

Этель. Зачем так сердиться, Яков? Она ведь молоденькая. Ее надо попросить, приласкать. Ведь она у меня выросла в роскоши. Ты образованный, ты знаешь самые лучшие слова…

Женя. Как вы мне надоели… Все, все!.. (Повернулась в другую сторону.)

Розенов. Слышите, теща? Это ее постоянный жаргон. (Повторяет раздраженно.) "Как вы мне надоели"! Чем я вам надоел, принцесса?

Женя. Интеллигент, ставший биржевиком, — не человек!

Розенов. Слышите, теща, слышите? Четыре года я ей твержу: Женя, деньги! Женя, деньги и деньги! Вот результаты. Теща, вы знаете жизнь. Можно ли прожить без денег? И мужу нельзя об этом сказать жене!..

Этель. Что же делать, если она такая. Она у меня не жадная.

Розенов (возмущенный). Как — что делать? Вы должны другое говорить, если желаете ей добра. Сделайте ее жадной. Отнимите у нее платья, бриллианты, и она заголосит, как я голосил. Что делать? Вот я прошел школу и хорошо знаю, что нужно делать. Вам кажется, теща, что как только я приехал из-за границы с дипломом, то передо мной открылись все двери?.. Ошибаетесь. Я был беден, и со мной никто разговаривать не хотел. Ошибаетесь. Со мной, теща, не церемонились. Прошло три тяжелых года, пока я почувствовал под ногами почву.

Этель. Положим, всем приходится трудно…

Женя. Я краснею, когда слышу об этом. Сейчас пойдет рассказ о больнице. И он даже не подозревает, как это пошло.

Розенов. Пошло разыгрывать Софию Ковалевскую, когда, в сущности, ты хочешь того же, что и я.

Женя. Я хочу? А мои идеалы…

Розенов. Знаем, знаем… Все в высоком стиле: бог, идеал, искусство… Надо иметь стыд, Женя! В больнице, теща, где я по приезде из-за границы начал работать, пришлось превратиться чуть ли не в лакея известных врачей, чтобы добиться от них какой-нибудь помощи. И я превратился, теща. Вот где истинная правда жизни. Я превратился, потому что понял — иначе не пройдешь. Я развлекал их жен. Я был ловчее других, гулял с их идиотками дочерьми и за это иногда получал дежурство у богатого больного. Я терпел… ради денег!..

Этель. В этом нет ничего дурного. Ты все-таки устроился…

Розенов. Конечно!.. И я победил. Я прав и требую, чтобы она не становилась поперек моей дороги. Я должен быть богачом и буду им. Она не хочет понять, что практика врача редко обогащает. Посмотрите, теща, на наших богатых врачей. Разве они живут? Разве они чувствуют сладость жизни? Другое дело — биржа. Это чисто. Это приятно. Вокруг тебя кипит жизнь. Ты сам как соломинка захвачен водоворотом. Деньги растут! Деньги растут!

Этель (звонким голосом). Я понимаю. Я чувствую, Яша! Помню, как это у нас началось.

Женя. Ненавижу, презираю вас…

Этель (делает Розенову знак. Шепотом). Поговори сам с ней. Я ничего не могу поделать, а отец не хочет вмешиваться.

Женя (обернулась). О чем вы шепчетесь?

Этель. Я не шепчусь. Уже шепчусь! (Делает Розенову знак.) Подойди же к ней. (Тихо выходит из кабинета и закрывает дверь за собой.)

Розенов смотрит на жену. Заложил руки за спину и ходит по комнате. Останавливается. Недовольно машет головой и решительно подходит к ней.

Розенов (искусственно дрогнувшим голосом). Женечка!

Женя. Не смейте касаться меня. Ступайте к своей служанке!

Розенов (вспыхнул). Ненавижу этот тон. Начиталась французских романов и, чуть что, сейчас на "вы".