Коробка в форме сердца

Бэмми хотела ответить, но ее внимание привлекло то, что происходило за спиной Джуда.

Он обернулся и увидел, почему Бэмми на секунду позабыла о гостях. Ангус присел на задние лапы, изогнув тело эдаким мохнатым аккордеоном. Черный блестящий мех на спине вздыбился складками. На траву кусок за куском падало дерьмо.

– Я уберу. Мне очень неловко, извините, – заторопился Джуд.

– Ничего, не извиняйся, – сказала Джорджия. – Пусть Бэмми посмотрит. Если через две минуты я не попаду в туалет, перед ее домом будет две кучи дерьма.

Бэмми опустила густо накрашенные веки и отступила в сторону.

– Ладно, заходите. А то соседи из окон повыпадают, рассматривая вас. Еще подумают, что я решила создать банду новых «Ангелов ада».

Когда их наконец формально представили друг другу, Джуд узнал, что бабушку Джорджии зовут миссис Фордхэм, и в дальнейшем так и обращался к ней. Называть ее «Бэмми» он не решался, хотя думать о ней как о «миссис Фордхэм» никак не получалось. Она была Бэмми, и все тут.

Когда Бэмми предложила вывести собак на улицу побегать, Джорджия и Джуд обменялись многозначительным взглядом. К тому моменту все собрались в кухне. Бон улеглась под кухонный стол. Ангус тянулся мордой к полке, где стояло блюдо с шоколадным печеньем.

В доме было слишком тесно для двух овчарок. Это стало очевидно еще в прихожей: стоило Бон и Ангусу оказаться внутри, как они немедленно врезались в низкий столик, уставленный фарфором, испугались грохота и звона и шарахнулись в стороны. Разумеется, при этом они ударились о стены – с такой силой, что покосились висящие там картины.

Джуд снова обратил взгляд на Бэмми. Она хмурилась. Она видела, как посмотрели друг на друга Джуд и Джорджия, и догадалась: это неспроста. Только не поняла, что именно это значит.

Первой заговорила Джорджия:

– Э-э… Бэмми, их нельзя отпускать одних в незнакомом месте. И они обязательно залезут в твой сад.

Бон выбралась из-под стола, попутно сдвинув несколько стульев, один из которых закачался и с резким стуком, упал. Джорджия бросилась к овчарке, схватила ее за ошейник.

– Я возьму ее с собой, – сказала Джорджия. – Я хотела бы принять душ – можно, Бэмми? Просто ополоснуться и, может быть, прилечь на полчасика, Бон побудет со мной, я послежу, чтобы она ничего не натворила.

Ангус приподнялся на задние лапы, а передние поставил рядом с блюдом вожделенного печенья.

– Ангус! – прикрикнул Джуд. – Ну-ка ко мне, быстро. В холодильнике Бэмми нашлась холодная курица и овощной салат. А еще, как и было обещано, лимонад в запотевшем стеклянном кувшине. Джорджия поднялась по лестнице на второй этаж в ванную, а Бэмми пригласила Джуда сесть за стол и поставила перед ним тарелку с едой. У ног хозяина развалился Ангус.

Окно, напротив которого Бэмми усадила Джуда, выходило на задний двор. Джуд получил прекрасную возможность изучить открывающийся вид: замшелая веревка свисала с высокого орехового дерева – должно быть, когда-то к ней была подвешена шина, сразу за забором начинается дорога выложенная битым кирпичом.

Бэмми налила себе немного лимонада и со стаканом в руках встала у кухонного шкафа. Рукава ее рубашки были закатаны по локоть, обнажая не менее волосатые, чем у Джуда, предплечья.

– Мне не довелось узнать романтическую историю вашего знакомства.

– Мы оба гуляли по Центральному парку, – ответил Джуд. – Собирали ромашки. Разговорились и решили устроить пикник.

– Может быть. Или вы встретились в одном из грязных развратных клубов.

– Вы знаете, теперь и я припоминаю. Наверное, мы встретились именно в грязном развратном клубе.

– Ты так ешь, будто сто лет еды не видал.

– Мы не успели пообедать.

– С чего эта спешка? Что там творится во Флориде, если вам так не терпится туда попасть? Твои приятели устраивают главную оргию сезона?

– Вы сами делали салат?

– А кто же еще.

– Очень вкусно.

– Дать рецепт?

В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь позвякиванием вилки по фаянсу и стуком собачьего хвоста по полу. Бэмми откровенно разглядывала Джуда. Наконец, чтобы нарушить молчание, Джуд спросил:

– Почему Мэрибет зовет вас Бэмми?

– Это сокращенная форма моего имени, – ответила Бэмми. – Вообще я Алабама. Эм-Би зовет меня Бэмми с тех пор, когда ходила в мокрых штанишках.

При этих словах кусок холодного куриного мяса попал Джуду в дыхательное горло. Он закашлялся, стал бить себя в грудь, из глаз полились слезы.

– Неужели? – выговорил он с трудом, когда сумел отдышаться. – Наверное, глупый вопрос, но, может быть, вы бывали на одном из моих концертов? Или видели меня на совместном шоу с «Эй-СиДи-Си» в тысяча девятьсот семьдесят девятом году?

– Вряд ли. Мне подобная музыка никогда не нравилась, даже в молодые годы. Толпа горилл прыгает по сцене, матерится и орет так, что смотреть больно. Вот если бы ты открывал концерт «Бэй-сити-роллерс»[34], там я тебя могла бы видеть. А что?

Джуд вытер выступивший на лбу пот и вздохнул с облегчением, стараясь скрыть свои чувства.

– Я когда-то знал одну девушку по имени Алабама.

– Как вы умудрились так израниться? На вас обоих живого места нет.