Корниловец

Потянулись орудия, а поезда всё ближе… И вдруг с севера донеслись гудки — один короткий, два длинных, один короткий.

— Наши на севере! — радостно заорал Кирилл. — Это алексеевцев сигнал!

Марков с перрона глянул в бинокль.

— «Орёл» следует! — крикнул он.

Пушкари мигом проехали на позицию, развернули четыре орудия на юг, забегали вокруг, захлопотали.

«Южный» поезд выдал частые гудки и тут же, без перерыва, пальнул дважды — дуплетом блеснул огонь, затем долетели глухие звуки выстрелов. Разорвавшиеся снаряды подняли чёрные столбы земли на околице Новолеушковской. Недолёт.

Ухнули пушки Добрармии — снаряды ушли с хрипом и шуршанием, ударили по железнодорожной насыпи. В ответ высоко и звонко разорвалось белое облачко шрапнели.

— Залпом их, залпом! — заорал Марков, потрясая нагайкой. — …Мать их краснопузую!

На полном ходу через станцию проследовал «Орёл». Гулко грохоча, отливая сизой краской с отметинами пулевых попаданий, бронепоезд добавил свой мощный голос к орудийному квартету — ударил с площадок прямой наводкой.

Огненные выхлесты взрывов украсили блиндированный поезд «красных», не слишком повредив броню. Сошла с рельсов передняя контрольная площадка, потянула за собой вторую, и обе скатились под откос. И тут заговорила кадетская гаубица — трижды рявкнув, она накрыла вражеский бронепоезд, повредив паровоз. Огромное облако грязно-серого пара заволокло состав. Туманную пелену пронизали вспышки выстрелов — снаряды рванули прямо на станции, вынося окна и заваливая крышу.

К Маркову, оглядывавшему поле боя с перрона, подскакала конная группа — Корнилов, его адъютанты и знаменосцы с трёхцветным флагом.

— Где генерал Марков? — громко поинтересовался Верховный. — Позвать генерала Маркова!

— Тут я! — отозвался Сергей Леонидович, не чинясь. — Эх, сошли бы вы, что ли, ваше высокопревосходительство! Большевики, хоть и плохо воюют, а подстрелить могут и сдуру.

— Небось, не убьют, — улыбнулся Корнилов. — Ещё пора не пришла. Кто у вас на левом фланге, Сергей Леонидович?

— Я послал туда подкрепление.

— Сколько?

— Сорок пять человек и пулемёты, когда понадобится, сам отправлюсь туда с конными. Кроме того, у меня ещё в резерве две роты — 2-я и техническая.

Шум стрельбы и канонады доносился всё громче, усиливаясь и ускоряясь.

— Кажется, Сергей Леонидович, — встревожился Корнилов, — придётся нам здесь заночевать.

— Ночевать не будем! — отрезал Марков.

Тут сразу две бронеплощадки красного бронепоезда нащупали станцию и обрушили на неё свой огонь. Корнилов со свитой ускакал к Новолеушковской, а Марков скачками понёсся под бетонный переезд. Авинов с Тимановским юркнули туда же.

— Чёрт возьми! — весело выругался генерал. — Красная сволочь, видимо, заметила мою папаху и, не жалея, бросает снаряды. Как бы не попало по цепям! Нужно переждать здесь несколько минут.

Кирилл чувствовал себя неуверенно, ощущая всей спиной, как землю сотрясают взрывы.

Пригибаясь, чуть ли не падая, под защиту бетона вбежал поручик из артиллеристов.

— Батарея на позиции, ваше превосходительство! — выдохнул он.

Марков энергично потёр ладони.

— Ну, скоро мы пошлём «красным» снаряда три и — в атаку!

Подхватившись, он побежал к передним цепям. Зажав в себе все страхи, следом ринулся Авинов.

Перебежками, с болтавшейся на ремешке через плечо плёткой, генерал добрался до цепей, держа папаху в руке. Кирилл упал неподалёку, приготавливаясь стрелять по врагу.

— Жарко? — громко спросил Марков.

— Жара, ваше превосходительство! — радостно загалдели добровольцы. — Патронов нет!

— Вот нашли чем утешить! — фыркнул Сергей Леонидович. — В обозе их тоже нету! По сколько?

— Десять, пятнадцать, двадцать…

— Ну, это ещё не плохо. Вот если останутся одни штыки, то будет хуже!

А в следующий момент притормозивший «Орёл» наехал на «красный» поезд — его контрольные платформы с грохотом ударили буферами переднюю бронеплощадку. Круглая орудийная башня, венчавшая её, стволом пушечным указывала в степь и не двигалась — то ли заклинило, то ли некому было стрелять.

Пальнули лишь с хвостовой площадки, целясь наобум, — снаряд просвистал в степь, вырывая воронку и раскидывая бурьян. И тогда из бронепоезда полезли матросы-красноармейцы. Они кинулись в атаку на «Орла» по обеим сторонам железнодорожного полотна, с винтовками наперевес и с криками «ура!».

К Маркову подскакал красавец-казак, высокий ростом, с красным башлыком 17-го Баклановского полка.

— Есаул Власов, ваше превосходительство! — лихо козырнул он.

— Очень рад вас видеть, есаул Власов! — нетерпеливо ответил генерал. — Как нельзя вовремя подошли: на наш левый фланг наступают матросы… Как бы до штыков не дошло! Атакуйте их, только поскорее!

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

Власов изящно отдал честь, скачком сел в седло и, круто повернув коня, карьером ^[81]понёсся к своей сотне. Через пару минут лава казаков ^[82]в сорок шашек с гиком бросилась в атаку. Затрещала беспорядочная пальба — и стихла.

— Вперёд, бегом! — покрикивал Марков.

— Есаул! Есаул! — Казаки плакали, не скрываясь. — Власова убили!