Корниловец

И тут гул моторов стал прерываться, глохнуть, от «Рено» потянулись чёрные шлейфики дыма.

— Масляные баки вытекли! — выдохнул Левин, заваливаясь в гондолу. — Пробили их немаки!

— Ё-перный театр…

«Илья Муромец» заметно снижался, но огромные крылья держали аппарат в небе. И вот все четыре пропеллера замерли. Корабль планировал, поскрипывая и позванивая, опускаясь всё ниже над лесками да перелесками.

— Кирилл! — крикнул Томин. — По-моему, муха в сознание пришла!

Авинов, не замечая улыбочек авиаторов, протянул к двукрылому руку — муха тут же взлетела, басисто жужжа.

— Ты не думай чего! — захихикал пилот. — Просто мухи на высоте не летают — не хватает дыхалки!

— Быхов! — заорал Стратофонтов, обтиравший дрожащие замасленные руки ветошью. — Я вижу Быхов!

— Дожмём… — пропыхтел Томин. — Ангелы, все в хвост! Спиря, помогай!

Вдвоём они переложили штурвал. «Илья Муромец» проплыл над самыми деревьями, иной раз задевая колёсами верхушки, и плавно опустился на поле быховского аэродрома.

— У-ух! — выдохнули «ангелы небесные».

Корабль затрясся, подлетел, опустился снова и покатил, усмиряя ход, к ангарам и складам, пластавшимся на краю поля.

— Долетели! — пробормотал Томин и витиевато выругался.

Глава 5

ВЕЛИКИЙ БОЯР ^[28]

Из сборника «Пять биографий века»:

«Есть люди, чьё превосходство не требует доказательств. Вы просто признаёте их главенство над собою, завидуете им, восхищаетесь, но лишь в мечтах пытаетесь достичь того же положения, что и они.

Именно таким — недосягаемым человеком — являлся Генерального штаба генерал от инфантерии Лавр Корнилов.

Он родился в семье простого крестьянина, дослужившегося до хорунжего, ^[29] и казашки. Детство своё Лавруша провёл в большой бедности, зато и Омский кадетский корпус, и Михайловское артиллерийское училище, и Академию Генштаба он окончил с блеском.

Досрочно произведённый в капитаны, Корнилов легко мог устроиться на непыльную службу в лейб-гвардии, но он вышел офицером в одну из артиллерийских бригад в Туркестане. И начались у Лавра Георгиевича такие приключения… Куда там Майн Риду с Киплингом!

Переодеваясь туземцем и рискуя жизнью, капитан Корнилов верхом отправлялся на разведку через границу. Он доставлял начальству фотографии, подробные описания дорог и кроки местности из китайского Туркестана, восточной части Персии и афганских земель. А после японской войны агент Корнилов объездил всю Монголию и Поднебесную.

Началась война Великая — Лавр Георгиевич снова на передовой.

В апреле пятнадцатого года дивизия Корнилова прикрывала Брусиловское отступление в Карпатах, была окружена и почти вся истреблена огнём неприятеля. Сам Корнилов, тяжело раненный, попал в плен к австрийцам — и бежал. Телеграммы о его побеге были разосланы по всей Австро-Венгрии, но Лавр Георгиевич ушёл от погонь и засад, пешком пересёк Румынию и выбрался к своим.

Такой это был человек — единственный, кто по праву мог принять титул Верховного правителя России в её лихую годину и взять на себя всю ответственность за судьбы Родины…»

Привыкая к тверди под ногами, Кирилл подходил к старому, угрюмому двухэтажному зданию, когда-то католическому монастырю, потом Быховской женской гимназии, ныне превращённому в тюрьму. Замшелый забор и ржавые железные ворота рядом со старым костёлом разделяли Большой Мир и тюремный двор.