Корниловец

Один за другим зарычали моторы, закрутились лопасти винтов, сливаясь в мерцающие круги. Кирилл быстренько нырнул в дверь и сдёрнул с плеча винтовку. «Кольт» он передал безоружному Черноусу. У Томина имелся «маузер», припрятанный в гондоле, у Князева — артофицер! — «арисака» и пара рифлёных гранат. Беззубый, но грозный Змей Горыныч не собирался сдаваться на чью-то милость.

Моторы подняли рёв повыше, и корабль стронулся с места, начал разгон по бурой траве, влажной после сошедшего снега, разгоняясь всё быстрее.

Кириллу было видно, как из палаток-ангаров выскакивали люди, как метались они, как взблёскивали вспышки открывшейся пальбы.

Впереди показалась косая изгородь, и в то же мгновение «Илья Муромец» взлетел, медленно и плавно взмывая в небо.

Перехватив винтовку, Авинов выстрелил трижды, не целясь, по фигуркам, бегавшим внизу. Душа его пела и трепетала от счастья освобождения — именно теперь в воздухе он ощутил как пали с рук незримые оковы. Всё, с пленом покончено!

— Командир! — крикнул Феликс. — «Красные» выводят аэроплан!

— Какой, видно? — откликнулся Томин.

— «Вуазен», кажется…

— Кажется или точно?

— Да точно!

— Ха! Ни черта у них не выйдет — «Вуазену» я винт подпилил!

Аппарат между тем начал разбегаться, шатко валясь из стороны в сторону — будто крыльями маша, и неожиданно замер, прокатившись считаные метры — лопасти пропеллера разлетелись в стороны, как два огромных ножа. Одна распорола бочину зазевавшемуся красвоенлёту, а другая ударила по «Сопвичу», стоявшему под тентом ангара.

— Дай-ка я… — вежливо сказал Игорь, прося Кирилла подвинуться, и швырнул за дверь свои гранаты.

Обе взорвались в воздухе, осыпая осколками взлётное поле, а уж был ли толк от броска, не разглядеть — воздушный корабль забрался слишком высоко.

Сбоку проплыл Таганрог, и внизу открылось Азовское море, блестя мутными обливными валами.

— Вырвались! — заорал Томин, не отрываясь от рычагов. — Ёп-перный театр! Вырвались!

Тремя часами позже «Илья Муромец» облетел екатеринодарский аэродром, выбирая место для посадки, и пошёл на снижение.

Воздушный корабль уже садился, пробегая по полю, трясясь и подпрыгивая, когда Авинов опомнился — и торопливо спорол с «богатырки» красную звезду.

Впрочем, опасался он зря — когда Томин с Князевым показались в дверях «Ильюшки», их встретил восторженный хор авиаторов эскадры, окруживших аппарат. В толпе Кирилл заметил и самого Сикорского, отлаживавшего уже второй по счёту корабль из своей «богатырской» серии, прозванный «Александром Невским». ^[173]

— Иоанн! — трубно ревел командир ЭВК. — Где тебя носило, Иоанн?

— У «красных» гостил!

— Ха-ха-ха!

— Шампанского — всем! — вопил Томин. — Угощаю за ваши деньги!

— Господа офицеры! Гип-гип-гип…

— Ура!

— Гип-гип-гип…

— Ур-ра-а!

Облегчённо вздыхая и улыбаясь авиаторам — своим! — Кирилл поплёлся в город. В штаб. К Корнилову.

По дороге у Авинова было время сравнить между собою Таганрог и Екатеринодар. Кубанская столица тоже пестрела военными чинами, однако на улицах царил мир. Попадались в нарядной толпе и нахохленные пролетарии, хватало и «деклассированных элементов» всякого разбору, но воли им не давали, держали в узде закона — повсюду прохаживались городовые, пешие и конные, однажды даже проехал мотор, тренькая звоночком, а на дверцах у него белела надпись: «Полиция».

На подходе к штабу Кирилла остановил патруль. Он отдал честь молодому поручику и представился:

— Штабс-капитан Авинов. Возвращаюсь из плена.

У поручика хватило ума не требовать документов.

Кирилла доставили в комендатуру, и первым же, с которым Авинов столкнулся в дверях, оказался полковник Неженцев. Митрофан Осипович охнул, ухватился за Кирилла, словно удерживая того от падения.

— Капитан, вы?!

— Я, я, — подтвердил Авинов, посмеиваясь. — Угодил в лапы к большевикам, как последний дурак! Еле вырвался… Как там хоть мои текинцы? А вы как?

— Да всё в порядке, Кирилл! Текинцы ваши где-то в Тифлисе сейчас. Хотели их в Туркестанскую армию отправить, к Казановичу, да те ни в какую. Вас ждут! Там такой здоровый бугай есть, так он громче всех орал: «Сердара хотим!»

— Саид… — нежно сказал Авинов и спохватился: — Так как же мне поскорее туда, к ним?

— Сделаем так, — деловито сказал Неженцев. — Деньги есть? Денег нет. Вот, держите, — вынул он из кармана сложенные ассигнации, — этого должно хватить. Сходите в баню, капитан, побрейтесь и откушайте, как следует, а потом уже будем думать, куда да как. Всё ясно? Исполняйте!

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

На приём к Корнилову штабс-капитан так и не пошел, да и недосуг было Верховному правителю — разворачивалась борьба за Дон, дивизии уходили в Степной поход, стремясь достичь берегов Волги у самой Астрахани, формировалась Крымско-Азовская армия.

А Кирилла прикрепили к кубанцам, которыми командовал генерал-майор Врангель, полюбивший ходить в чёрной черкеске, за что его и прозвали Чёрным бароном.