Корнилов

До начала войны Могилев был тихим и небольшим, по меркам губернского центра, городом. Положение изменилось после того, как в августе 1915 года сюда из Барановичей переехала Ставка Верховного главнокомандующего. Две с лишним тысячи новых обитателей Могилева заняли все меблированные комнаты и съемные квартиры. На запасных путях у вокзала вырос целый поселок из железнодорожных вагонов. Однако постепенно размеренный ритм провинциальной жизни подчинил себе и пришельцев. Время в Ставке текло неторопливо, подчиняясь раз и навсегда данному расписанию.

Любой посторонний человек на улице сразу бросался в глаза. Отчасти причиной этого был строгий въездной режим. На ближайших к Могилеву станциях и на городском вокзале были устроены пропускные пункты, проверявшие документы у всех пассажиров. Как ни странно, но при этом в самом Могилеве войск почти не было. Единственной строевой частью в городе был Георгиевский батальон, охранявший резиденцию Верховного главнокомандующего и другие официальные здания. С назначением Корнилова к георгиевцам прибавился Текинский конный полк. Всадники-туркмены в ярких халатах и огромных бараньих папахах стали личным конвоем нового главковерха.

Двухэтажный губернаторский дом своим фасадом выходил на центральную городскую площадь, обрамленную по кругу зданиями присутственных мест. Противоположной стороной дом был обращен к Днепру. К правому крылу губернаторского дома примыкал сад, окруженный высокой оградой. У главного входа стояли парные часовые, в вестибюле занимал пост дежурный офицер комендатуры¹. Парадная лестница вела наверх в большой белый зал с окнами на площадь.

Старое здание еще помнило последнего русского царя. Апартаменты, которые раньше занимал Николай II, теперь стояли пустыми. В них мало кто заходил, и только редким любопытствующим гостям показывали пыльные комнаты с голыми железными кроватями и свисающими с потолка электрическими лампочками без абажуров². Зато в бывшем царском кабинете все оставалось по-прежнему. В центре просторного помещения, наискосок напротив входа, стоял большой двухтумбовый стол из резного дуба. Огромная поверхность стола была затянута бордовым сукном. По стенам стояли старинный диван и кресла красного дерева. Люстра в стиле модерн со стеклянными подвесками спускалась с потолка. На столе стояла простая электрическая лампа с темным абажуром³.

Корнилов поселился здесь же на втором этаже в комнатах, которые когда-то занимал министр двора. Помещения для себя он специально не выбирал, а занял то, где до него жил Брусилов. Новые времена проникли и за закрытые двери губернаторского дома. В результате бывшая резиденция известного сибарита графа Фредерикса выглядела более чем скромно. Со стен исчезли картины, из шкафов — дорогой сервиз. Единственной радостью были окна на Днепр, за которым тянулась пустынная равнина.

День Корнилова начинался рано. В полвосьмого утра он был уже у себя в кабинете. После двух часов работы он обычно спускался в сад и гулял там около получаса. Такая же прогулка повторялась ближе к вечеру. Иногда рано утром, когда на улице еще не было людей, главнокомандующий в сопровождении небольшой свиты выезжал на загородную прогулку. Если его предшественники Алексеев и Брусилов предпочитали автомобиль, то Корнилов отдавал предпочтение верховой езде. Он был прирожденным кавалеристом, любил лошадей, умел с ними обращаться. Свою буланую кобылу по кличке Фатима он получил в подарок от текинцев после назначения на Юго-Западный фронт.

Ежедневно с одиннадцати до полпервого и вечером с шести до семи Корнилов принимал доклад начальника штаба и генерал-квартирмейстера. Как правило он больше слушал, нежели говорил сам, при этом на собеседника не смотрел, а рисовал какие-то картинки на лежавшем перед ним листке. Когда Корнилов бывал чем-то недоволен, он начинал бессознательно постукивать костяшками пальцев по столу. Крайняя степень раздражения выражалась в том, что он вставал и, заложив руки за спину, отходил к окну.

В час дня Верховный садился завтракать, в семь вечера наступало время обеда. Поначалу несколько раз Корнилов ходил обедать в Офицерское собрание. Располагалось оно в здании гостиницы «Бристоль», где жили сотрудники иностранных военных миссий. Ресторан Офицерского собрания представлял собой просторный зал с небольшой сценой, всегда закрытой опущенным занавесом. Перед сценой поперек зала располагался стол для высшего генералитета. Вдоль стен шли другие столы, за которыми посетители рассаживались строго в соответствии с чинами⁴.