Корнилов

Мировая война привела к существенным изменениям в составе офицерского корпуса русской армии. Острая нехватка младшего и среднего командного состава побудила ввести ускоренный курс в военных училищах и создать специальные школы прапорщиков. Единственным критерием при отборе туда было наличие образования хотя бы на уровне четырехклассного городского училища. В результате офицерский корпус пополнился представителями тех кругов, которым в прежнее время проникнуть туда было невозможно.

Именно выходцы из средних городских слоев, крестьян, рабочих составляли ко времени революции абсолютное большинство офицеров. В просторечии их называли «штабс-капитанами», так как это был тот чин, до которого к 1917 году мог дослужиться офицер, начавший войну прапорщиком. Всего же численность офицерского корпуса к тому времени составляла от 250 до 300 тысяч человек⁴⁶.

В большинстве своем «штабс-капитаны» не имели никаких оснований для благоговения перед монархией и потому известия о революции они встретили с радостью. Но революция уже с первых дней продемонстрировала и свои страшные стороны. «Великая и бескровная», как называли ее газеты тех дней, привела к массовым убийствам офицеров в Кронштадте и Гельсингфорсе. Нередкие случаи рас-прав над офицерами имели место в тыловых гарнизонах и даже на фронте.

Социальный престиж офицерства стал быстро и неуклонно падать. Принято считать, что это было реакцией солдат на жесткую дисциплину предыдущей поры. Бесспорно, свобода, воспринятая как вседозволенность, сделала свое дело. Но не солдаты писали уже упоминавшийся «приказ № 1». Он категорически запрещал выдачу оружия офицерам без согласия солдатских комитетов и тем самым огульно ставил под подозрение все офицерство как таковое. Авторы приказа — социалисты из исполкома Петроградского Совета были вполне образованными и интеллигентными людьми.

Русская радикальная интеллигенция всегда с полупрезрением относилась к офицерству. К тому же жила она в книжном мире, переполненном ассоциациями с Великой французской революцией. В результате офицерство, еще не успевшее провиниться ни в чем, заранее было объявлено «опорой контрреволюции». Стоит ли после этого удивляться тому, что Керенский и иже с ним вызывали в офицерской среде ненависть не меньшую, чем большевики?

Офицерство по природе своей особенно болезненно воспринимало развал армии. Виновных в этом не нужно было искать — это были все те же политиканы и агитаторы во главе с Керенским. Таким образом, помимо своего желания офицерство действительно превращалось в силу, ратовавшую за восстановление твердой власти. Нельзя, разумеется, преувеличивать степень консолидации внутри офицерского корпуса. Часть офицеров попыталась «демократизироваться», в той или иной мере удачно. На практике это выражалось в заигрывании с солдатами, стремлении взять на вооружение демагогию и революционную фразу. Другая, тоже немалая, часть самоустранилась от происходящего и искала лишь законных путей для дезертирства. Но были среди офицеров и те, кто твердо решил бороться с анархией.

В середине апреля 1917 года двое офицеров Ставки — полковники Д. Н. Лебедев и В. М. Пронин выступили с инициативой создания общеармейского офицерского союза. Они доложили о своем замысле начальнику штаба генералу Деникину, который, выслушав их идею, направил их к Верховному главнокомандующему генералу Алексееву. Как ни странно, поначалу этот замысел вызвал неприятие и у Алексеева, и со стороны многих представителей самого же офицерства. Основное возражение основывалось на том, что созданием союза будет внесен еще больший раскол между офицерством и солдатами. Принципиально выступая против солдатских комитетов, главное командование не могло согласиться с образованием комитетов офицерских.

Однако быстро меняющаяся ситуация заставила Алексеева переменить свое мнение. Явочным порядком, легально или полулегально, офицерские организации стали возникать уже с середины марта. Это ставило вопрос о том, кто будет контролировать стихийно начавшееся движение. Одна из действовавших к этому времени организаций — петроградский офицерский совет — объявила о созыве на начало мая Всероссийского съезда офицерских депутатов, военных врачей и чиновников. Зная имена инициаторов этого дела, можно было предположить, что решения предстоящего собрания будут выдержаны в социалистическом духе. Учитывая это, Алексеев дал согласие на проведение в Могилеве альтернативного съезда.

В первых числах мая в Могилев съехались 297 делегатов, на три четверти представлявших фронтовое офицерство. Торжественное открытие съезда состоялось 7 мая 1917 года в помещении городского театра. На первом же заседании председателем был избран полковник Л. Н. Новосильцев, командир 10-й Отдельной тяжелой батареи. Как недавний депутат Думы, представлявший в парламенте кадетскую партию, он был человеком, искушенным в политике.