Корнилов

Тем временем доблестные полки 48-й дивизии, несмотря на большие потери, отражают атаку за атакой. Не менее тяжелое положение складывается и у соседей Корнилова, 49-й пехотной дивизии. Положение от полного разгрома спас конный корпус генерала Павлова, вовремя атаковавший венгерских пехотинцев в ночном бою. Противник был вынужден отступить. События этих недель войны получили название «Галицийской битвы», являвшейся, по выражению известного русского военного историка А. М. Зайончковского, «сложной стратегической операцией»¹¹⁹.

В начале сентября разгораются кровопролитные бои под Варшавой. 4 сентября все армии Юго-Западного фронта должны были перейти в общее наступление¹²⁰. 4, 5-я и 9-я армии Юго-Западного фронта активно сражаются в районе Ивангорода и под Кельцами. 3-я же и 8-я армии, оставленные в Галиции, занимают оборонительный рубеж по реке Сан. Общее командование этими русскими силами возлагалось на генерала Брусилова. В это же время австрийское командование перегруппировывает свои силы с целью нанесения удара в Галиции. Брусиловские войска были вынуждены втянуться в затяжные оборонительные бои.

В конце сентября по всей линии фронта 8-й армии, от Хырова до Стрыя, начинаются кровопролитные бои. Русские войска, сдерживая стремительный натиск австро-венгерских частей, зачастую сами переходили в атаки. Неоднократно позиции переходили из рук в руки. Войска с обеих сторон имели большие потери. 11 октября XXIV армейский корпус, разгромив австрийские войска армии генерала Бем-Эрмоли, вышли во фланг противника и начали наступление. Австро-венгерские войска дрогнули и начали отступать по всему флангу. 22 октября 1914 года закончилось Хыровское сражение.

В это же время штаб Юго-Западного фронта получает указание Ставки о наступлении. Обеспечивая наступление основных сил фронта на виленском направлении, 8-я армия переходит к активным действиям в Карпатах.

10 ноября в ночном бою при Такошанах у Лупковского перевала группа добровольцев 189-го Измаильского полка 48-й дивизии под личным командованием Корнилова прорывает позиции австрийцев. Воспользовавшись паникой в расположении австрийских войск, отряду Корнилова удалось захватить 1200 пленных, а плененный австрийский генерал Рафт, пораженный смелостью, яростью и малочисленностью русских, сказал, что «Корнилов — не человек, стихия»¹²¹.

11 ноября войска корниловской дивизии начинают спуск с Лупского перевала. Австро-венгерские войска еще не оправились от поражения, не имели перед русскими частями сплошного фронта обороны, и поэтому соблазн наступления со стороны русских был велик. Вместе с 48-й дивизией начинают наступать и другие части 8-й армии: 2-я сводно-казачья дивизия и VIII корпус. Командиры частей запрашивают штаб армии о дальнейших действиях — наступать ли дальше или закрепиться на достигнутых позициях. Брусиловский штаб колеблется. Достаточных сведений о противнике нет, свои войска измотаны и нуждаются в отдыхе, обозы отстали. Позже, в своих воспоминаниях, Брусилов отметит, что приказа переходить Карпаты частям своей армии он не давал, а Корнилов действовал вопреки имевшимся распоряжениям. «Корнилов, — пишет Брусилов, — опять отличился в нежелательном смысле: увлекаемый своею жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном; тут уже хозяйничала 2-я сводная казачья дивизия, которой и было указано, не беря с собой артиллерии, сделать набег на Венгерскую равнину, произвести там панику и быстро вернуться назад. Ген. Корнилов возложил на себя, по-видимому, ту же задачу, за что и понес должное наказание. Венгерская дивизия, двигавшаяся от Унгвара к Турке, свернула на Стакчин и вышла в тыл дивизии Корнилова. Таким образом, он оказался отрезанным от своего пути отступления; он старался пробраться обратно, но это не удалось, ему пришлось бросить батарею горных орудий, бывших с ним, зарядные ящики, часть обоза, около 2 тысяч пленных и с остатками своей дивизии, бывшей и без того в кадровом составе, вернуться тропинками»¹²².

Сам же Корнилов, в своей записке «Закарпатский поход. Боевые действия 48-й пехотной дивизии с 26 октября по 20 ноября 1914 г.», указывал, что дивизия оказалась за Карпатами не по его инициативе, а «в результате развития оперативной обстановки в течение 10–12 ноября 1914 года»¹²³. В этом документе он не упоминает о приказе Брусилова, запрещающем переход Карпат. Другие приказы, относящиеся к этому периоду, отражаются и даже частично приводятся. Все это позволяет предположить, что если и был приказ Брусилова, то его Корнилов мог и не получить из штаба корпуса, а потому и действовал в соответствии со сложившейся боевой обстановкой.