Корнилов

В Быхове же тем временем происходили следующие события. Около полуночи в помещение, где находился караул от 3-й роты Георгиевского батальона, вошел прапорщик Гришин и сообщил о том, что Корнилов освобождается по предписанию Чрезвычайной следственной комиссии. Солдаты ответили, что хорошо бы проверить бумаги. Гришин сказал, что бумаги он всегда просматривает и за правильность их отвечает головой. Корнилов, одетый в обычную форму, спустился с верхнего этажа. Проходя мимо караульного помещения, он сказал: «Прощайте, георгиевцы, я уезжаю»⁵⁵.

Текинский полк был поднят по тревоге. Большая часть русских обозных отказалась выходить. В конечном итоге их силой заставили запрячь повозки. Полк направился по Банной улице к мосту через Днепр. Здесь к нему присоединились Корнилов, прапорщик Гришин и еще один караульный офицер, капитан Попов. Корнилов вскочил на лошадь, и эскадроны стали вытягиваться через мост.

На следующий день после полудня на переправе через Сож полк соединился с 4-м эскадроном. Переправлялись на пароме, вмещавшем не более 12 лошадей, и потому это заняло немало времени. На ночевку встали у деревни Струмень в пяти-шести верстах от переправы. В эту ночь бежали почти все русские обозные. Большую часть повозок после этого пришлось бросить. На следующее утро выступили еще затемно. За день проделали 35–40 верст. Стоял мороз, дул сильный ветер. Ночью вновь бежали русские денщики. Во всем полку, исключая офицеров, остались один русский писарь Морозов и армянин-обозный.

23 ноября переправились через реку Бесеть у села Попова Гора. Для того чтобы запустить паром, пришлось взламывать лед на реке. Для этого были согнаны местные крестьяне, но они работали плохо да к тому же сумели повредить и сам паром. Удалось переправить только 40 лошадей 1-го эскадрона, и паром затонул. Тогда на лед стали накладывать доски, ломая для этого заборы. Первый настил проломился, пришлось переносить его в другое место. К темноте едва закончили переправу 1-го эскадрона. Корнилов перешел на другой берег пешком по льду и заночевал в Поповой Горе в доме священника. Всадники же продолжали переправу всю ночь при свете костров.

Почти весь следующий день отряд отдыхал и вновь выступил в путь лишь около восьми вечера. Температура воздуха опустилась до пятнадцати градусов ниже нуля. Непривычные к холоду и плохо одетые всадники обмораживали руки и ноги. Но страшнее холода была атмосфера вражды и ненависти, с которой текинцам приходилось сталкиваться в каждой деревне. Адъютант Корнилова корнет Хаджиев вспоминал: «Чем дальше мы ехали, тем больше встречали недружелюбие со стороны жителей деревень, через которые приходилось проезжать. Все жители шарахались от нас, не желая давать ничего, даже за деньги. Как только мы выезжали из какой-нибудь деревни, так из нее сразу же передавали в другие деревни о том, что едет шайка Корнилова, которой не надо ничего давать, а всячески ей препятствовать во всем. При въезде в деревню мужики безмолвно и злобно исподлобья смотрели на нас, толпясь по обеим сторонам улицы, а большинство из них даже не здоровалось с нами»⁵⁶.

На рассвете 25 ноября полк вступил в городок Сураж. Улицы города были безлюдны, окна домов плотно закрыты ставнями или занавесками. Не останавливаясь, текинцы дошли до моста и переправились на другой берег реки И путь. Лишь отойдя от Суража на восемь верст, остановились в какой-то деревне. Командир полка полковник Н. П. фон Клюгельген отправил вперед квартирьеров под началом прапорщика Ранненкампфа, а всадникам дал несколько часов отдыха. Во время этой стоянки из случайно найденной газеты стало известно о гибели Духонина.

Ближе к вечеру отряд снова двинулся в путь. Шли на деревню Писаревка, но по дороге заблудились. Дело в том, что единственную карту-двухверстку увез с собой Ранненкампф. Долго блуждали по замерзшим болотам и лишь после полуночи остановились в деревне Красновичи. Здесь квартирьеры должны были оставить связных, но почему-то их не оказалось. Позже выяснилось, что их выдали красным местные мужики, хотя опрошенные жители деревни и утверждали, что знать об этом ничего не знают.

Следующий день, 26 ноября, был днем Георгиевского праздника, всегда особо отмечавшегося в русской армии. Утром Корнилов поздравил офицеров и всадников, подчеркнув, что впереди еще долгий и трудный путь. Накануне к командиру полка подошел местный крестьянин и предложил показать короткую дорогу на Писаревку. Колонна всадников стала вытягиваться за околицу. Впереди ехал Корнилов вместе с командиром полка и подполковником Эргардом. Дорога шла по застывшему кочковатому лугу, копыта лошадей скользили по ледяной корке. Верстах в двух от деревни дорога вступала в лес и именно здесь полк наткнулся на засаду.