Корни неба

- Да просто люди желают мне добра!..

- Вы ранили охотников, сжигали фермы. Но ни разу никого не убили. Случайно?

- Я целился очень аккуратно.

- Чтобы не убить?

- А разве человека чему-нибудь научишь, если убьешь?.. Наоборот, у него совсем память отшибет. Верно?

Он, как видно, гордился своим объяснением.

- Власти, да и охотники утверждают, будто вопреки вашим заявлениям слонам не угрожает истребление. Они фактически обеспечены необходимой защитой.

- И что, можно по-прежнему их убивать? Филдс не нашелся, что ответить.

- Есть целые области, где слонов уже не существует, - снова заговорил Морель. - Весь мир о них знает, они нанесены на карту. И занимают на ней самое большое место... Но и в других регионах слонам грозит смертельная опасность. Я знаю, существуют заповедники, но когда ими начинают хвастаться, становится ясно, что творится во всех прочих местах. Могу назвать вам территории площадью в пять-шесть раз больше Франции, где уже два поколения не видели слона, хотя местное начальство заверит, что те повсюду, живут свободно и благополучно, а вы - маловер, не хотите их видеть.

В первый раз в его голосе прозвучал гнев. Сердце Филдса тревожно забилось. Он не чувствовал себя на высоте положения, хоть и понимал, что суть происходящего - вот она, под рукой, что достаточно задать надлежащий вопрос... Но сумел произнести только:

- Я был бы признателен, если бы вы еще раз уточнили, каковы ваши связи с националистами... Нас в Америке этот вопрос очень интересует.

- Буду рад всякому, кто захочет мне помочь. А национализм, знаете ли... Будь то белые охотники или черные, бывшие или нынешние. Я буду на стороне всех, кто примет необходимые меры для охраны природы. Расы, классы, государства, - тьфу! Если бы, уйдя из Африки, Франция могла обеспечить уважение к слонам, это означало бы, что Франция навсегда останется в Африке... Меня бы это, правда, немного удивило, но я только этого бы и хотел. - И словно мимоходом добавил: - Во время оккупации я участвовал в Сопротивлении. И не столько ради того, чтобы защищать Францию от Германии, сколько чтобы защищать слонов от охотников...

Филдс сжимал в руках аппарат. Это было чисто нервное. Он и не собирался делать снимки. К тому же стало чересчур темно. Он едва видел Мореля, тот превратился в тень на песке. Филдс пытался что-то разглядеть своими близорукими глазами при свете звезд. Сам он тоже сидел на песке, раскинув ноги.

Прячась от солнца, он покрыл голову носовым платком с четырьмя узелками, который потом забыл снять. Хотя репортер уже не видел Мореля, но слышал его отлично. Постепенно он стал различать звезды.

- К политике меня никогда не влекло. Я не одобрял даже политических стачек. Когда бастуют рабочие "Рено", они поступают так не по политическим причинам, а для того, чтобы жить по-человечески... По существу они ведь тоже защищают природу. - Морель помолчал. - А что же касается национализма, ему давно пора проявляться только на футбольных матчах... То, что делаю здесь, я мог бы делать в любой стране... - Он засмеялся. - Только разве что не в Скандинавии. Мне, пожалуй, надо бы поглядеть на нее своими глазами. Они всегда в стороне...

Филдс обдумывал, какой задать вопрос. Он чувствовал, что хватило бы нескольких слов, чтобы все прояснить. Эти слова вертелись на кончике языка... Но он опасался за свой французский: мол, его словарь слишком беден. Так сказать, подыскивал себе оправдание. А может, мысль была недостаточно четкой и потому не поддавалась выражению. Филдс ограничился вопросом:

- Видимо, вы ополчаетесь главным образом на охотников-европейцев, на плантаторов, любителей сафари. Но по тому, что мне рассказывали в Форт-Лами, я понял, что слонов убивают в основном туземцы.

Морель кивнул:

- Точно. Около пяти тысяч в прошлом году только в Конго. Цифра официальная, что означает, что ее надо до крайней мере удвоить... А если взять Африку в целом. - Глядя на Филдса, он раскурил сигарету. - У негров имеется веская причина: они никогда не едят досыта. Им нужно мясо. Эта потребность у них в крови, и пока тут ничего не поделаешь. Вот они и убивают слонов, чтобы набить живот. Выражаясь научным языком, утоляют потребность в протеинах. А какая из этого мораль? Необходимо такое количество протеинов, чтобы они могли себе позволить роскошь беречь слонов. Сделать для них то, что мы делаем для себя. Вот видите, в сущности и у меня политическая программа: поднять уровень жизни африканских негров. Это неотъемлемая часть защиты природы... Дайте им достаточно пищи, и вы сможете внушить им уважение к слонам... Набив брюхо, они все поймут. Если мы хотим, чтобы на Земле обитали слоны, чтобы они всегда, пока существует мир, были с нами, надо, чтобы люди больше не умирали с голоду... Одно неразрывно связано с другим. Это вопрос человеческого достоинства. Теперь ясно, а?