Кормчие судьбы

Утро пятого дня месяца цветения трав Вильяому встретил в своей молельне. Единственное окошко было направлено на восток, и первый луч солнца проходил сквозь него и падал на золотую пластину с ликом Отца, висевшую на стене. На этот сверкающий лик и устремляет взор свой молодой жрец. Губы его шепчут слова древней молитвы, а глаза следят за устами бога. Внезапно ему показалось, что губы изображения пошевелились. Стараясь отогнать наваждение, жрец отводит глаза, ибо много раз они подводили его, принимая игру света и тени за движение. Но когда mw его возвращается» он видит, что бог улыбается.

Жрец падает на колени и касается лбом пола.

—Поднимись,— молвит божество,— и слушай.

Жрец садится в священную позу высшей концентрации и открывает перед Могущественным свой разум.

— Великие беды грозят моему народу. Соленая вода возмутится и скроет земли под собой, горы покинут свои ложа и будут биться с волнами. Великая битва сил состоится в Туантинсуйю, и мои избранные воины поведут войска света. Тебе предстоит воспитать моих любимых детей и спасти их мать.

Жрец склоняет голову, готовый принять поручение.

— Дух твой отправится в другой мир и вступит в битву со слугами Темного Бога, принявшего облик моего грозного брата Кецалькоатля. Змеи встанут у тебя на пути, но ты должен спасти женщину королевской крови и ее сыновей. В назначенный час жрец Митры — ибо таково мое имя в том мире — передаст тебе в руки старшее дитя, а затем ты приведешь в Кориканчу и ее саму, носящую под сердцем второго сына.

Перед духовным взором Вильяому проходят детство Белит, набег стигийцев, колдовство Наиры.

— Я дарую тебе право проходить между мирами и говорить с ней. Но помни, слуги темного Сета будут бороться с тобой и сделают все, чтобы второй сын не был зачат. Взгляни на его отца и запомни — он избран мною для величайших деяний.

Вильяому видит белокожего гиганта, идущего по степной пустыне, бьющегося со страшными духами, спящего у костра кочевников. Жизнь Конана проходит сквозь его душу, и жрец осознает величие судьбы избранника Солнца.

— Иди же, о сын мой, и помни: лишь один раз, когда женщина будет покидать этот мир, я смогу вмешаться и помочь. Равновесие сил не должно нарушаться богами, лишь смертных истинная сила. Иди и исполни мою волю.

Лик Солнца смыкает губы, и жрец вновь кланяется. Великая честь выпала на его долю, он благодарен богу за счастье служить ему.

Глядя на светило, жрец погружается в медитацию, и дух его проходит сквозь врата между мирами.

Белит была уверена, что в эту ночь ее больше не потревожат. Несмотря на боль от ударов и ощущения несмываемого позора, она чувствовала, что победила. Стигиец не получил власти над ее душой — лишь надругался над телом.

Белит заснула и видела во сне Кедрона. Мальчик сидел на руках у Шаафи, а Хоаким развлекал его, показывая удивительные игрушки. Вырезанные из разноцветных камней зверюшки танцевали и поли, а мальчик заливался радостным смехом. Потом вошел еще кто-то — но шемитка не могла рассмотреть его лицо и взял малыша из рук Шаафи. Родители Белит смотрели на уходящих и улыбались.

Белит плакала во сне.

Ее разбудил странный запах. В воздухе было что-то окающее, но шемитка не смогла даже встать с постели. Руки и ноги отказывались ей повиноваться.

В комнату вошли Рамвас и Ханар.

— Я же говорил тебе, лучше черного лотоса не может быть ничего, — услышала она голос Рамваса.

— Но он слишком дорог, мой господин, чтобы часто им пользоваться.— Сквозь пелену Белит увидела над собой лицо Ханара.

— В следующий раз я просто заставлю ее понюхать из флакона или выпить. Но в первый раз можно и так.

Свет, и без того тусклый, померк в глазах Белит. Когда сознание вернулось, женщина вновь оказалась в колдовском лесу из ее сна. Она оглянулась по сторонам. Все было так же, как и в тот раз, когда огромная змея убила ее сына. Вдруг из кустов донеслось шипение. Все повторялось! Белит закричала и побежала прочь. Длинная ветка еще недавно зеленого деревца превратилась в тонкое щупальце и обвила ноги Белит. С криком женщина упала. Что-то холодное коснулось ее ног.

Кошмарный сон повторился вновь.

…Теплый солнечный луч скользнул по лицу Белит, высушивая слезы. Женщина открыла глаза. Было позднее утро.

— Я принесла еду, госпожа.— Молоденькая стигийка поставила поднос возле кровати.

Белит села на постели и потянулась. Тело ныло, на плечах и бедрах темнели кровоподтеки — следы пальцев Рамваса и стражников. Однако женщина с удовольствием ощутила прилив сил — ненависть разгоралась, к ее огонь поддерживал волю Белит.

— Ну, и что ты мне принесла?

Белит соскочила с постели и наклонилась над подносом. Белый хлеб, молоко, фрукты. Отличная еда, когда очень голоден. С наслаждением жуя хлеб и запивая молоком, шемитка пыталась снова вытянуть девчонку на разговор, но стигийка отделывалась односложными фразами.

Когда шемитка наелась, служанка забрала поднос и пошла к двери.

— Скоро придут женщины. Они будут ухаживать за тобой,— напоследок бросила она.