Корейский вариант: Корейский вариант. Время сурка. Сеятель

Три дня мы прожили в этой усадьбе, сегодня похоронили эту уважаемую, без иронии, многими женщину, главу крупнейшего клана, говорю же, не договаривали мне о многом, и после этого мы так же тихо под вечер покинули усадьбу и направились к бухте, где продолжал покачиваться на мелких волнах самолёт. На лодке доплыли, ну и вылетели обратно на Агуни. Самая важная часть операции выполнена, осталось вернуться. И почему-то мне кажется, что это будет не так и… трудно. А Анна, Анна успела о многом поговорить со старушкой, полюбили друг друга, хотя раньше никогда не виделись, так что для девочки это стало настоящей трагедией. Плакала у меня на плече. А сейчас вроде немного отошла, хотя веки всё равно припухшими были от слёз. Анна горевала, а вот я был задумчив, ну не нравится мне всё это, особенно смущало то, что якобы прабабушка Анны была чистокровной японкой, и родственники её были японцами, не спутаешь. О какой прабабке могла идти речь? Я хоть и один раз её всего видел, в первый день сопроводив Анну, но рассмотреть смог. Сейчас же истинное горе девушки поколебало мои сомнения. Может, и бабушка. Получается, на четверть Анна японка.

Нам нужно поскорее возвращаться. ООН объявила войну Корее, которая наконец полностью воссоединилась, сейчас готовят войска перекинуть на остров, где произошло восстание. Американцы это объясняют тем, что спасают бедных южан, умирающих в лагерях северян от нечеловеческих условий, хотя сейчас уже нет этого разделения. Тем более эвакуированное правительство Южной Кореи им только подпевает, официально попросив ООН о помощи, а по сути у самих американцев. Радио в усадьбе было, вот я и крутил каналы, ловил волну. Решение об объявлении войны было принято без участия СССР, его просто не пригласили. Вот так история снова возвращается к той же линии, и почему-то мне кажется, что как раз Советский Союз это всё устраивает. Им нужно закончить с созданием ядерной бомбы, и вовлечение американцев в войну, отвлечение их внимания, вполне в это вписывается. Это я так думаю.

Анна все эти три дня спала практически урывками, поэтому сразу как тряска прекратилась, самолёт оторвался от воды и стал подниматься в небо, уснула у меня в объятиях. При неярком свете освещения было видно её прелестное ушко, но как ни странно, Анну я не воспринимал как девушку или женщину вообще, вот как дочку – легко. Меня изрядно забавляли все её попытки понравиться или привлечь внимание, даже подыгрывал ей как мог, но воспринимать её как девушку я не мог. Жена мне подарила двух сыновей, но дочки не было, а я о ней мечтал. Любовался Анной как прекрасной статуэткой, богиней красоты, но она для меня просто ребёнок. Да, что она, и Ван тоже, но с последней было как-то легче. Ладно хоть с сыновьями всё в порядке, я на это надеялся. Во время перестройки они жили в России, получили гражданство Федерации, пытались мне помочь, насколько я в курсе, но им даже свидания не разрешили, только и виделись в зале суда.

Вздохнув, я наблюдал, как пилот идёт на посадку. Да, сам лётчик жил на борту все эти дни, спокойно восприняв то, что нас придётся ждать неопределённое время. Правда, на первый день в усадьбе я встревожился, когда тот поднял машину в воздух и улетел, но вернувшись через три часа, пояснил мне – я не поленился сбегать на берег, проверить, – что летал на заправку, на местный аэродром. Я потом сутки ждал появления американцев, вдруг предупредил или ещё что, но ничего подобного не было, чужих в деревне не появлялось, да и пилот, насколько я знал, американцев ненавидел. Но ведь есть свои, своих предупредить мог, однако и с этой стороны никаких движений не было. Я же говорил, чужаки в деревне не появлялись, я специально местных мальчишек на это подговорил, чтобы сообщали о чужаках. Сообщения пошли только во время похорон старушки, многие приехали её проводить, из Токио прилетали люди. Но там все свои были вроде как.

После посадки – тряска разбудила Анну – мы подошли к берегу и приткнулись к нему. Я поднимался к пилоту, выглядывал. Точно, деревня, вон и наш самолёт стоит у причала. Как только моторы стихли, пока пилот отстёгивал привязные ремни, я прошёл к носовому люку и, открыв его, выбрался первым, подал руку Анне и помог ей покинуть салон самолёта. Дальше мы направились в трактир, нужно снять номера, темнело, хотелось выспаться не только ей, но и мне. У меня ведь последние сутки из-за этих похорон тоже ни минуты покоя не было. Я, конечно, не профессиональный телохранитель вроде того парня из будущего, из фильма «Терминатор», что мне удалось посмотреть в кинотеатре в конце восьмидесятых, но старался соответствовать, по своему разумению. А даже позабавило, и тот из будущего, и я. Только очень надеюсь, что тут такой ходячей человекоподобной машины не будет.