Корейский вариант: Корейский вариант. Время сурка. Сеятель

Унести себя я не дал и, быстро оправившись от чужих воспоминаний, скомандовал отпустить меня: мол, приступ боли прошел. Забрав у одного из матросов свою теперь винтовку, хотя и не я убил ее прошлого владельца, а также подсумки с боеприпасами и кобурой, я велел собрать оружие, снести все тела в одно место, наших похоронить, а вагоны наконец потушить, ну и направился в сторону поезда. Там пока меня перевязывали, я осматривал дымящиеся вагоны. В одном ехали офицеры, все их вещи там и сгорели, как и мои. Теперь мои, раз я Алексеев. Хорошо еще документы во внутреннем кармане были, как и портмоне. Так что форма на мне, ремень с кортиком и трофеи – это все, что у меня теперь есть.

Военный врач, что ехал с нами в вагоне, уже обработал мне рану, сообщив, что нужно шить, и прямо на месте, без обезболивающего, зашил, наложив бинт. Фуражку мне вернули, она сбоку пулей повреждена была, но я надел – холодно. Когда прошли операция и перевязка, я сразу перезарядил винтовку, поставив ее рядом, подсумки и кобуру перекинул на свой ремень. В подсумках насчитал семнадцать патронов к винтовке и двенадцать к револьверу. Судя по патронам, в кобуре «смит-вессон». Проверил. Так и оказалось. Причем унтерский, не самовзводный. Эх, а в вещах сгорел офицерский наган…

Пути впереди были разобраны, поэтому машинист командовал несколькими солдатами и ремонтом. Несколько патрулей расположились на холмах, чтобы нас снова внезапно не атаковали. Пушку трофейную прикатили и с матом поднимали в вагон. Пулеметчики подняли две своих машинки на крышу вагона и контролировали окрестности. Вскоре сзади подошел еще один воинский эшелон, а я в это время сидел в вагоне и чистил оружие, винтовку и револьвер – там был толстый слой нагара. Чистящие средства у матросов получил. Артиллеристы и помогли все закончить, наших девятерых убитых похоронить, а раненых уже врач осмотрел и обработал. Потом починили пути и направились дальше, вскоре встретив дрезину. На ней шли узнать, куда мы пропали. От унтера с дрезины мы узнали о гибели адмирала Макарова на флагмане: тот пошел ко дну, подорвавшись на мине, вместе со всей командой. Надо сказать, адмирала любили, поэтому плохие известия сильно расстроили и матросов, и офицеров. Алексеев никого из эшелона не знал, познакомились только в пути. Матросы из запасного экипажа, другие офицеры тоже с разных кораблей. Только с одним тот мельком знаком был, служили в одном дивизионе миноносцев на Балтике, только базы стоянок в разных портах были.

Наконец, когда полностью стемнело, мы подошли к вокзалу Порт-Артура. Один мичман, что командовал матросами и тоже был из запасного экипажа, повел тех в казармы, раненых на телегах увозили в госпиталь, а нам описали, где есть гостиницы, в которых можно снять номера – это дорого, но возможно, – и мы направились туда. Винтовку я даже и не думал сдавать, так и шел с ней на плече, ремень оттягивала тяжелая кобура с револьвером. Остальные офицеры тоже в гостинице решили переночевать. Только отсутствие вещей омрачало радость прибытия. А я на вокзале задержался и вскоре выяснил, что в гостиницах все свободные места уже заняли. Искать ночью место постоя сложно, но возможно. Нашел такое: снял комнату в частном доме у зажиточных корейцев, помылся в корыте, мне воды нагрели, только голову из-за раны не трогал. Форму и шинель отдал в чистку, последнюю нужно отмыть от крови, что натекла с раны. А пока мылся, раздался стук в дверь – еще один офицер место постоя искал, из артиллеристов. Его в мою комнату определили, там была еще одна кровать. Вот вскоре и отправились на боковую.

Утром, позавтракав омлетом и чаем, я оплатил жилье со столом и, прихватив свои вещи, то есть оружие, направился по делам в город. Артиллерист еще спал, он велел рано его не будить.

В портмоне деньги у лейтенанта были, тот не бедствовал, на содержании государства был, получая зарплату, так еще родители поддерживали, так что полторы тысячи – это очень солидно. Очень и очень.

Прежде чем идти по магазинам, я направился в штаб эскадры, там уже работали, так что, протянув документы и направление, оформился на крейсер. Да, Алексеев знал, на борту какого корабля будет служить: бронепалубный крейсер «Паллада». Тот уже почти восстановили, ввели в строй, и ему требовалась команда и офицеры, которых покойный адмирал Макаров, пока шел ремонт корабля, частично забрал для пополнения команд других кораблей. Также капитан второго ранга, что меня оформлял, участливо поинтересовался, не стоит ли мне взять отпуск на лечение, но я отказался. Корабельный врач (на крейсере он должен быть) будет отслеживать мое здоровье. Так что я теперь числюсь за эскадрой.