Корейский вариант

Меня провела в номер горничная по этажу и, пока расстилала бельё, я быстро разделся в ванной комнате, выкинув в зал с кроватью грязное бельё и одежду, всё это она отнесёт в прачечную. Кроме этого выложил свой костюм, попросив погладить его, а туфли начистить. И поскорее, чтобы через полчаса, когда я из ванной выйду, всё было готово. А сам, аж подвывая от удовольствия, залез в ванну да встал под душем. Да, вещи я с собой занёс. Ещё не хватало, чтобы кто-то кроме меня в них рылся. По поводу мочалки, мыла и шампуня, ванная комната всё это имела, и я, нисколько не смущаясь, воспользовался оснащением. Потом полотенцем вытерся до скрипа кожи и, надев трусы и майку, отнёс все вещи в комнату. Кстати, мой костюм, аккуратно и качественно выглаженный, уже висел тут, на плечиках в шкафу. Успела всё-таки, молодец. Достав костюм, надел штаны, носки, туфли, потом накинул рубаху и жилетку, вывесив демонстративно цепочку от часов на виду, а сами часы в кармашке, и их подвёл да завёл. Часы, как и цепочка, были серебряными. Поправив воротник, я осмотрел себя в зеркало и кивнул – смотрюсь на все сто, только причесаться нужно, волосы влажные во все стороны торчат. Сходив за расчёской и вернувшись к зеркалу, я расчесал волосы, уложив их в причёску, с уже длинной чёлкой. А смотрится такой стиль. Увидел у кого-то, решил повторить, и вижу, что к моему типу лица он очень идёт, красиво смотрится. Теперь только такую причёску буду в каждом эпизоде носить, привык уже к ней.

Достав из саквояжа кольт, я проверил его и снарядил. Именно в это время и раздался стук в дверь. В щёлку они, что ли, смотрели, чтобы так подгадать?

– Кто? – спросил я, подходя к двери и, не открывая, вслушиваясь в ответ.

По выходе из ванной я запер дверь на щеколду, так что попасть внутрь было сложно, если только дверь выбить. Ответили мне почти сразу, сообщив, что из управления МГБ по Москве, некто капитан Глушко. Откинув щеколду, я распахнул дверь, продолжая на одном пальце крутить тяжёлый пистолет, с интересом рассматривая сразу напрягшегося мужчину, ему лет тридцать пять было, ну, может, чуть старше. Тот пистолет сразу у меня заметил, не мог не заметить, да и взглядом меня окинул мгновенным, профессиональным, оценивающим. Помню, смершевцы так смотрели. Слева от капитана стояла горничная, это она мне в номере помогала освоиться и погладила одежду, а справа молодой паренёк. Я на него глянул и сразу решил – стажёр. Этот нервничал больше всех, хотя старался казаться взрослым, невозмутимым и бывалым.

Возникла несколько неловкая пауза, они не знали, как реагировать на меня такого красивого, а я вопросительно смотрел на них, поэтому и пришлось нарушить тишину:

– Ну, вы документы-то покажите хоть какие-нибудь?

– Да, извините, – капитан достал удостоверение, паренёк суетливо повторил его движения, и я, слегка наклонившись, подался вперёд и с прищуром изучил удостоверения.

Паренёк не стажёром был, курсантом, видимо практика у них, а капитан и верно оказался Глушко.

– Ну, проходите, чего вам в коридоре стоять.

Ничуть не смущаясь и не опасаясь, я повернулся к ним спиной и прошёл в комнату, бросив пистолет в открытый саквояж, после чего взял запасной магазин и стал снаряжать его патронами. Меня от этого стуком и отвлекли.

– Кхм, – прочистил горло капитан, курсант прикрыл дверь, оставив горничную в коридоре, и встал у двери, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди. – Я так понимаю, спрашивать, кто прилетел на самолёте, уже не стоит?

– Вы правы, это был я, – кинув на него взгляд, полный веселья, улыбнулся я. – Вам, как вы понимаете, ничего говорить не буду, уровень у вас, скажем так, не тот, но как посредник вы мне подходите. Я сейчас в ресторан спущусь, кто давно на родине не был, тот поймёт, что такое ностальгия и русские блюда, отрывать от этого меня не советую. В общем, я есть хочу. Борща. Вы за это время свяжетесь со своим начальством и передадите мои условия для контакта. Говорить я буду только с Берией, так как знаю его как крайне приличного человека и в верности его товарищу Сталину нисколько не сомневаюсь. К тому же он не участвует в заговоре об убийстве Сталина, его тоже ликвидируют. Думаю, этого хватит, чтобы вам, пока я обедаю, выйти на связь с начальством и получить другие распоряжения. Да, телефоном пользоваться не советую, информация не та, чтобы пускать её через такую ненадёжную связь. Ваш помощник за время вашего отсутствия сможет меня со стороны поохранять, чтобы ничего не случилось, если это вас успокоит.

– Что было в самолёте?

– Мешки, на ощупь – с какими-то документами, два ящика и два трупа. Один в кресле штурмана, другой на полу кабины. Уходя, я прикрепил листок на дверь с предупреждением, – вежливо ответил я на вопрос капитана. – Да, сразу уведомлю вас, что если американцы узнают о том, что самолёт у вас, могут и до сброса ядерного заряда довести ситуацию. Было уже такое. Я не знаю, что за груз в самолёте, но он был им особо важен, поэтому и прошу принять меры безопасности. Никто не должен знать, что это за самолёт сел под Хабаровском и откуда прилетел.