Корейский вариант

Медик, что был с десантниками, сообщил, что трое не дождались моего прилёта, а этих у меня хоть есть шансы довезти. Кстати, лётчик-китаец второй машины был жив, его подбили где-то тут рядом, отчего тот, скажем так, рухнул на землю рядом с дорогой. Сам остался жив – помят, но не более. Он тоже подбежал, взвалив на плечо парашют, и попросил довезти его до наших. Места не было, но вдвоём мы еле-еле втиснулась в кабину. Парашют он на крыле закрепил, не хотел бросать подотчётное имущество. В общем, взлететь мы смогли, хотя и с трудом, неудобно управлять, да ещё этот парашют на аэродинамике сказывался, тянуло влево. Подняться я успел на полтора километра, когда мы благополучно пересекли линию фронта, после чего пошли вниз, до госпиталя было не так далеко, час лёта. Всё бы нормально было, но китаец пару раз пытался взять управление у меня, пришлось серьёзно намекнуть ударом локтя под дых, что этого делать не стоит. Больше не мешал управлению. Дальше, после благополучной посадки, китаец с парашютом куда-то делся, а я сразу доложился особисту, который подошёл с санитарами. Тот выслушал мой доклад, нахмурился, узнав о потере одного санитарного самолёта, и направился к привезённому мной лётчику. Раненых уже унесли, в операционные. Мне же не до этого было, осмотрел машину, найдя пулевые отверстия, видимо южане из винтовок по мне палили, терпимо, потом, пока проводил обслуживание, заправщики залили топливо, поэтому сообщил особисту о моём втором рейсе – успею, – тот дал добро, и я снова поднялся в небо.

Моего возвращения не ждали, их почему-то не предупредили, но обрадовались, когда я появился, облетев позиции стороной. Попадать под ту же зенитку, под которую попал китайский лётчик, мне не хотелось, а тот примерно показал, где та стояла. Он её даже рассмотрел, автоматическая спаренная, в кузове подбитого грузовика у уничтоженной с воздуха колонны. Точно подбитого, солидно его перекосило. Снова три раненых, двое обожжены, в сознании, стонали сквозь зубы, третий на место врача, и ещё одного паренька из десанта пытались всунуть ко мне в кабину, с простреленной ногой. Они смогли его посадить так, чтобы тот мне не мешал во время полёта. Видели, как я китайца вывозил, вот и решили таким образом ещё одного раненого отправить, уговорив меня. Парнишка постоянно стонал и скрипел зубами, во время полёта я не раз беспокоил его ногу, но долетели без проблем, тот даже в сознании был, хотя и сильно бледен. Даже слабо улыбнулся мне, когда мы совершили посадку. Санитары не ожидали появления четырёх раненых, так что десантника унесли вторым рейсом. После доклада особисту и заправки самолёта, уже стемнело, я снова вылетел, танкисты были предупреждены о моём ночном прилёте и обещали подсветить дорогу.

Следующие две недели я практически и не покидал кабину самолёта, спал урывками, накапливая усталость. Однако и мой «кукурузник» накопил усталости не меньше, потому как старший механик нашей эскадрильи, осмотрев его после очередного вылета, когда меня гоняли два «мустанга», изувечив плоскости, твёрдо сказал: на ремонт. И крылья от дыр заделывать, и двигатель перебрать, масло травить начало, заметно потеряв в мощности. В общем, так я и остался без машины, и пошёл отсыпаться в палатку рядом с госпиталем. Это для нас поставили, десятиместную, одно место за мной числится. Вот только поспать мне не дали.

Проснулся я от того, что меня тормошили. Спал я в одних трусах, накрывшись лёгкой простынёй, жарко всё же, поэтому, увидев над собой смущённую санитарку, протирая глаза сел, хрипло ото сна спросив:

– Что случилось?

– Зовут, – только и сказала та.

Уже близился полдень, судя по стоявшему солнцу, часы стояли, я их завести забыл. Но по солнцу проспал я часов пять, около шести. Поэтому, позевывая, оделся и направился к особисту, если кто что знает, так это он. Про то, что фронт вот-вот рухнет, я уже был в курсе, американцы рьяно взялись за дело, перебросив несколько своих и британских частей, и наши уже постепенно начали отходить. Господство в воздухе также переходило к противнику. Спасибо палубной авиации с авианосца.

Тот меня и звал, как я и думал. Сидел особист у радийной машины за столиком, под навесом, и курил, пуская дым. Когда я подошёл, тот не предложил сесть как обычно, а с ходу спросил:

– Ты американский истребитель «Мустанг» знаешь?

– Даже очень хорошо. В нашей лётной школе такой был.

– Это хорошо. У нас в эскадрилье переизбыток пилотов, но нет свободных машин, а тут запрос пришёл на пилотов, кто знает эти «мустанги». Несколько их захватила наша рейдовая группа, ворвавшись на аэродром противника. Отогнать или уничтожить их не успели. В наших руках пять истребителей оказалось, целых. В ремонтном ангаре их нашли. Два пилота нашлись, мне предложили поговорить с тобой на…

– Я согласен, – перебив того, сразу ответил я.

– Отлично. Сейчас радирую, что ты вылетаешь. А твою машину примет Чен – спасённый тобой пилот. Всё равно ему пока летать не на чем, механикам помогает с обслуживанием. Сейчас иди отдыхай, я вызову, когда за тобой прилетят.