Я приехала в Республику Корея в августе 1993 года - учиться на историческом факультете Сеульского национального университета. За плечами было корейское отделение Института стран Азии и Африки МГУ, где моими учителями были известные российские корееведы: историк Михаил Николаевич Пак, филологи Юрий Николаевич Мазур и Леонид Борисович Никольский, этнограф Роза Шотаевна Джарылгасинова. В прошлом были семь лет работы редактором в отделе вещания на корейском языке Московского радио, полугодовая учеба на отделении корейского языка для иностранцев университета имени Ким Ир Сена в Пхеньяне и три месяца стажировки на Пхеньянском радио, год преподавания корейского языка в ИСАА, работа переводчицей в московском отделении южнокорейского информационного агентства "Ёнхап". Я думала, что я в какой-то степени подготовлена к встрече с Южной Кореей. И все же она предстала передо мной не такой, какой я ожидала. Эта была новая, незнакомая страна, и учиться мне пришлось заново.

Я быстро сделала открытие: эта страна казалась новой не только мне, но и самим корейцам. "Встанем в авангарде энергичной глобализации!" - звучавший несколько загадочно, этот лозунг висел на штаб-квартире фирмы "Хёндэ" недалеко от моего общежития. "Мы можем переделать мир",- вторил ему самодельный плакат на крошечной автомастерской неподалеку. Упоенные успехами, корейцы вдохновенно строили новую жизнь. Республика Корея вступала в международные организации, успешно состязалась с конкурентами на мировом экономическом рынке. Заработная плата в среднем росла на 10 процентов в год. К власти после двадцати лет правления военных пришел гражданский президент Ким Ёнсам - бывший диссидент, всю жизнь боровшийся против тоталитаризма за демократию в своей стране. Газеты были переполнены сообщениями о достижениях, и это подливало масла в огонь, укрепляя гордость корейцев за свою страну, их уверенность в завтрашнем дне.

Но это была только вершина айсберга. В глубине одновременно происходили тайные, но не менее значимые перемены, и они касались каждого: высокообразованного и малограмотного, старика и младенца. На первый взгляд они были незаметны, но их влияние на повседневную жизнь - человеческие отношения, семью, школу, бизнес - было огромным. Шла переоценка ценностей, и результаты этого процесса были видны повсеместно, хотя и старое продолжало сохранять свои позиции. Более того, это "старое" показывало свою живучесть, свою способность приспосабливаться к новым условиям и выступать в новой маске. Оно не сдавало своих позиций, и честно сказать, не всегда хотелось, чтобы в этой борьбе победило "новое".

Я жила в общежитии среди иностранцев, но училась и работала среди корейцев. С ними же в основном и общалась. Таким образом мне удалось взглянуть на происходившее в Корее как бы с двух сторон: изнутри - глазами ее граждан и своих друзей, студентов, коллег и профессоров, и снаружи - глазами людей из других стран, которые нередко подолгу жили в этой стране и внимательно ее изучали. Увиденное и осмысленное казалось удивительным, и я считаю три с половиной года, проведенные в Южной Корее, одним из лучших периодов своей жизни.

Перейти на страницу: