Кордон

— Хорошо бы девицам найти в порту друзей и уехать с ними подальше от Камчатки, — мечтательно сказал Токарев. — Им все можно начать сначала.

— Может, и найдут…

Этим гардемарины решили свою прогулку завершить и разойтись по батареям.

Солнце медленно опускалось за Авачинский вулкан. Над портом стояло затишье. Затишье, как все понимали, перед бурей.

РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

Дэвид Прайс, вернувшись на пароходе с рекогносцировки, собрал вечером 17 августа военный совет. Он подробно рассказал все, что видел, набросал на большом листе бумаги расположение Петропавловска, его батарей и окружающую местность.

Адмирал Фебрие де Пуант и командиры кораблей воочую убедились, какой полезной оказалась короткая вылазка командующего. Теперь и им противник стал виден, как на ладони. Какова его численность? Судя по количеству береговых батарей — с парохода замечено их всего три, — людей в порту немного. Английский адмирал видел за полуостровом, прикрывающим с запада город, мачты двух кораблей. Так и предполагалось — это, надо понимать, ускользнувшие от эскадры «Аврора» и «Диана». Завтра эти фрегаты будут уничтожены. Однако Дэвид Прайс, излагая свои соображения, не торопился с взятием Петропавловска. Он предложил эскадре войти 18 августа в Авачинскую губу, приблизиться к порту, но решительного сражения не навязывать. Опытный адмирал хотел выиграть битву за город без каких-либо потерь в живой силе и без повреждения кораблей. Это удастся сделать, когда будут точно известны силы врага, расположение всех его огневых точек.

Малый бой 18 августа подсказал, что командующий был прав. В короткой перестрелке выявлена еще одна батарея руссках, на перешейке горбатого полуострова. На берегу насчитано всего двадцать четыре пушки. Неясно пока было только с кораблями, которые не показались из маленькой гавани. А может, так оно и есть — их экипажи едва добрались до Камчатки и сейчас находятся на излечении?

Вечером 18 августа на «Президенте» состоялось еще одно заседание военного совета. На нем было решено начать сражение за город с пятипушечной батареи на южном

мысе горбатого полуострова. Уничтожат ее два адмиральских фрегата. Трехорудийную батарею около кладбища заставит замолчать фрегат «Пайке». Корвет «Эври-дика» и бриг «Облигада» разрушат открытую батарею па перешейке полуострова. Затем все три фрегата перенесут огонь на самое крупное артиллерийское сооружение, расположенное около порта, сравняют его с землей. Два десанта по шестьсот моряков и солдат морской пехоты высадятся одновременно южнее селения, против кладбища, и на полуострове. Они и завершат дело…

— Итак, завтра, девятнадцатого августа, после девяти часов, эскадра снимается с места и начинает генеральное сражение, — заявил Дэвид Прайс.

Все и всем ясно — завтра Петропавловск будет повержен. Сомнения были только у одного человека, у самого командующего эскадрой. Бодро высказывая свои соображения на военном совете, Дэвид Прайс кое о чем умолчал. Застрял у него в голове момент, когда бочка с горючим разметала огонь от первого выстрела с батареи. Это было впечатляюще. Показной этюд русских красноречиво говорил, что среди них есть отменные артиллеристы. Перестрелка 18 августа показала и дальнобойность некоторых пушек противника. Они не повредили корабли только потому, что эскадра находилась в отдалении от берега. Однако приближаться к нему придется обязательно, иначе батареи не разрушить. Вот тогда-то русские и покажут свое мастерство в артиллерийской стрельбе. От кораблей могут полететь щепки так, как разлетелась бочка с керосином. Адмирал с тревогой думал и о том, что не могут бесцельно стоять российские корабли, плохо спрятанные за горбатым полуостровом. Говоря с офицерами эскадры о возможном выходе русских моряков из строя из-за болезни, Дэвид Прайс не верил в это сам. Уж коль проделали такой путь англичане и французы, то не может быть, чтобы не преодолели его русские. Ну, есть среди них больные и слабые — не без этого, — но не весь же экипаж вышел из строя. Иначе кораблям бы не дойти до Камчатки. «Аврора» пришла в Авачинскую губу, на несколько недель опередив эскадру. Чуть позже, ошибочно думал Дэвид Прайс, здесь появилась и «Диана». У русских было время восстановить силы слабых моряков, подлечить больных. И тут адмирал усматривал свою вину: из-за медлительности и, чего греха таить, нерешительности упустил длинные недели.

Душевное беспокойство давно не оставляло Дэвида Прайса. Он предчувствовал свою неудачу. «А что, если русские и на этот раз меня обманули, показали только то, чего им нельзя скрывать?»— удрученно думал адмирал. Позиция петропавловцев ему начала казаться крепкой, и в болезненном воображении Дэвида Прайса постепенно переросла в ужасающие размеры. Командующий не спал в эту ночь. Лежа с закрытыми глазами, он представлял теперь предыдущее сражение, в котором эскадра неминуемо потерпит поражение. В бою непременно будут повреждены корабли, погибнет много матросов, солдат морской пехоты, не исключены потери и офицеров… От проклятого радикулита ныла спина.