Кораблекрушение

От мысли, что он скоро останется совершенно один в этой бескрайней и бездонной Вселенной, его мутило. И тогда он вспомнил о ракете, при помощи которой он может совершать какие-то движения.

Первой его мыслью было догнать Костю. Но он сразу же от этого отказался потому, что потерял из виду вторую половину корабля. Тогда он решил приблизиться к своему осколку.

Он нажал на пусковую рукоятку на груди, у него на спине что-то зашипело, и он мгновенно поднялся над обломком лунолета и стал быстро от него удаляться вверх. Он снял руку с пускового рычага, но движение продолжалось по инерции. «Черт возьми, да ведь я теперь не остановлюсь и буду все время уходить от осколка все дальше и дальше. Как управлять этой проклятой ракеткой?..»

Только сейчас Егор заметил внутри скафандра, прямо у того места, где крепится головной колпак, небольшую табличку, на которой светились зеленоватые буквы. Он быстро прочитал: «Запас кислорода — 12 часов, обогрев — 12 часов. Ракетка — эквивалентный импульс двести килограммометров. Управление движением — в сторону вытянутой правой руки».

Прочитав эту инструкцию, Егор снова левой рукой нажал на пусковой рычаг ракетки и вытянул правую руку в сторону далеко уплывшего от него осколка корабля. К своему большому удовлетворению он стал к нему быстро приближаться и вскоре оказался внутри его. На сердце стало легче.

Он несколько минут стоял на полу того, что раньше было кабиной лунолета, держась за край стенки. Его удивило, что корабль раскололся по довольно правильной линии. Ракетоплан был как бы распилен пополам по меридиану, и только на высоте около двадцати сантиметров от пола зияло бесформенное отверстие, проделанное метеором. Просунув руку в это отверстие, Егор осторожно опустился на край пола и свесил ноги в пустоту.

Когда он посмотрел вверх, он заметил, что выщербленный месяц заметно увеличился в размере. Он понял, что все это время он летел с огромной скоростью в направлении Луны и, по-видимому, неизбежно на нее упадет.

«Уж если грохнуться, так головой к Земле», — решил он. После этого он перебрался к потолку ракеты и уселся на нем, ногами к Луне. Ему это было все равно.

Так он сидел долго, рассматривая величественное и безмолвное космическое пространство. Тишину нарушало только тикание часов прямо у его подбородка и легкое жужжание мотора, проталкивающего воздух через приборы химической регенерации.

В то время как Шамрай сидел на потолке того, что осталось от лунолета, и, будучи обращенным головой к Земле, отвлеченно, почти по-философски, рассматривал Вселенную вокруг него, на Земле происходило следующее.

Как я уже сказал, в тот момент, когда я обнаружил на экране осциллоскопа вместо одной ракеты две, у меня на столе зазвонил телефон. Я схватил трубку и сразу же услышал громкий голос моего шефа, начальника первой лунной трассы, Николая Андреевича Драгина.

— Что вы видите на экране?! — закричал он так, что у меня в ушах зазвенело.

— Две ракеты… — ответил я, все еще не веря своим глазам.

— Удвойте мощность излучения локатора. Переходите на сантиметровые волны. Включите блок автоматической записи скорости и ускорения обоих тел. Следите за локационными данными непрерывно. Вы будете работать в трехкоординатной группе совместно с Камчатской и Восточно-Сибирской станциями. Через Несколько минут вам придется все данные наблюдения ретранслировать на полосе тысяча двести — тысяча двести десять мегагерц на аварийный скоростной лунолет ЛАС-11. Ждите дальнейших распоряжений!

Голос в трубке замолк.

Я вдвое увеличил мощность излучения станции, перешел на более короткие волны, растянул развертку по горизонтали. Зеленые зайчики стали очень яркими и отстояли друг от друга на более значительном расстоянии. На экране двухлучевой трубки дифференцирующего блока можно было видеть значение скорости и ускорения обеих ракет. Я был поражен большим значением скоростей этих непонятных по своему происхождению двух тел. Величина ускорения каждой из них в сторону Луны медленно, но заметно возрастала. Что там случилось?

В это время снова зазвонил телефон. На этот раз мою станцию вызывала Камчатка.

— Радируйте координаты, скорость и ускорение обоих осколков в Симеиз. Обработка информации и элементы траекторий будут вырабатываться по всей сумме данных там. Работа будет дублироваться в Индонезийском космонавигационном центре!

— Что все это значит? Какие осколки? — поспешно спросил я товарища на Камчатке.

— Как, вы не знаете? Лунолет столкнулся с метеором и раскололся пополам,

— По-по-лам! — закричал я. — А люди, что сталось с людьми?

— Это еще неизвестно. Связи с ними нет. Известно, что перед кораблекрушением они одели скафандры…

— А какой в этом толк? Ответа не последовало.