Корабль умников

Ученые разных космических рас стремились решить проблему и прославить свое имя в веках. Пробовали делать батарею побольше. Ничего не добились. Масса батареи строго увязывалась с мощностью и массой двигателя, а значит – и корабля. Если размеры объекта в подпространстве не имели значения, то масса, к удивлению многих астрофизиков, продолжала оставаться важнейшим параметром. Чем она больше, тем больше затраты энергии.

Замкнутый круг.

Экспериментировали с материалами, из которых изготавливались энергоносители и собственно двигатель. Пытались разъединить батарею и генератор. И даже – искали потенциальные источники энергии в подпространстве…

Тонкостей Ники, разумеется, не знал. Но все упиралось в специфику подпространства. И в специфику двигателя, создающего гиперполе вокруг судна, по сути – погружающего корабль в подпространство.

Технология перемещения в гиперпространстве уже много лет в принципе не менялась. Перед самым вхождением в гипер задавался вектор движения. И навигатор, зная мощность двигателя, емкость батареи и массу корабля, рассчитывал шаг судна в гипрепространстве, количество импульсов. Для точности попадания в заданный сектор космоса на финальной стадии батарею заряжали не полностью, а – исходя из расстояния до цели. Батареи оснащались индикаторами емкости, что позволяло регулировать длину шага.

Была еще одна трудность. Иногда уход судна в гипер сопровождался мощными гравитационными возмущениями в ординар–пространстве. Они, разумеется, представляли реальную опасность для обитаемых планет.

И поэтому у всех рас действовал жесткий запрет на использование гипердвигателя в пределах звездной системы. Это стало законом.

Пассажиры, свободные от вахты офицеры–энтойцы перенесли гипер в своих каютах, в специальных капсулах, более комфортабельных, чем на пассажирских лайнерах.

Вахтенные офицеры во время импульса находились в рубке, но тоже в капсулах. Просто они периодически выходили. Настраивали корабль на очередной импульс и снова укладывались в капсулы.

Чувствуя легкое головокружение и зуд – в каждой, наверное, клетке тела, Ники пошел в рубку.

В полете здесь постоянно дежурили пилоты Энтойи. Поддерживали связь со вторым кораблем.

Прозоров осуществлял общее руководство. А внимательные ребята, в одинаково ярких оранжевых мундирах, вызывающих желание зажмуриться, решали частные вопросы.

На панорамном экране мерцали звезды уже другого мира.

Предполагалось, что здесь инфанту будут ждать корабли почетного эскорта. Но их не было. И Сергей вопросительно взглянул на старшего из пилотов Энтойи.

– Мы вышли в заданном секторе, – сказал тот. – Может, запаздывают?

Ники заметил, как нахмурился Чолич. Как тревожно переглядываются холеные патриции в оранжевых тогах.

Не все спокойно в датском королевстве?

Кто–то из придворных советников предложил связаться с кораблем номер два, следовавшим тем же курсом.

– Он еще в гипере, – напомнил капитан. – И мы должны отойти на безопасное расстояние.

– Разве нельзя воспользоваться гиперсвязью? – услышал Тин знакомый голос.

Скосив глаза, он увидел писателя.

Суррогат–человек, мало с кем общавшийся и большую часть времени проводивший в своей каюте, смутился оттого, что на него оглянулись все.

Школьники младших классов знали, что гиперсвязь работает только в гиперпространстве. И чтобы ею воспользоваться – надо войти в гипер. Нужен также еще один корабль, который сможет принять сигнал, также находясь в гипере. Потом он выйдет из поля и передаст информацию по назначению.

Гиперсвязь – услуга недешевая.

– Мы не имеем такой возможности, – сдержанно ответил Прозоров.

Когда в ординар–пространство, с необходимым запаздыванием, вышел энтойский корабль, с ним связались. Но выяснилось, что и для «Аруны» отсутствие эскорта явилось полной неожиданностью.

Посовещавшись, седовласые придворные решили не сообщать об этом Гуин, чтобы не тревожить понапрасну. Однако через минуту она явилась в рубку, чтобы насладиться видом родного звездного неба. А может, и не им одним.

Узнав об отсутствии эскорта, инфанта выразила удивление, но для многих было очевидно, что Гуин думает совсем о другом.

Несчастная девочка, наверное, утратила способность контролировать свои чувства, присущую всем представителям королевских фамилий. Или же еще не приобрела.

Капитан был с ней предупредителен, корректен, держался очень благожелательно. И в то же время – совсем не так, как хотелось бы инфанте.

Гуин страдала. В ней боролись любовь и гордость. Гордость девичья, гордость королевская.

Ее мучения видел и Чолич. Видели их и седовласые придворные. Обсуждать щекотливую тему никто не рисковал.

Ники понял это натянутое выражение морщинистых лиц. Детское увлечение, пройдет. Ну а капитан ведет себя достойно. Как раз так, как нужно, чтобы нежные чувства инфанты умерли в зародыше.

Понял второй пилот и выражение лица Гуин.

При заключении договора об аренде земного корабля было условлено, что она покинет его, как только приблизится военный эскорт.

Корабли еще не подошли. Для инфанты это означало, что ей пока не надо покидать «Подкову» и капитана. Только почему он так равнодушен?