Корабль судьбы (Том II)

– Да ты на себя посмотри, – проворчал он. – Ты глупец и слабак. Ты способен думать только о себе любимом, и ни о чем больше. Ты растранжирил сокровищницу, а что будет с городом, тебе наплевать. Ну и что делать с таким сатрапом, как не убить его? Да ты и сатрапом-то, по сути, никогда не был!

Касго ответил ему столь же прямым взглядом.

– А ты был моим первейшим советником с тех пор, как мне пятнадцать лет стукнуло, – ответил он хмуро. – И я следовал твоим советам, Криат. А ты, Фердио, все это время ведал сокровищницей. Пэтон, Крейо! Скажете, вы мне ценных советов не подбрасывали? И я слушал вас, не считаясь с мнением некоторых Сердечных Подруг: я хотел, чтобы вы думали обо мне хорошо. – Он смотрел то на одного, то на другого, то на третьего. – Теперь я понимаю, как ошибался. Я судил о себе по вашим льстивым сладким речам. И я таков, каким вы меня сделали, господа мои. Вернее сказать – таким я был раньше! – И Касго выпятил челюсть. – Но с тех пор мне довелось провести некоторое время во внешнем мире, среди настоящих людей, и это просветило меня. Я более не тот мальчишка, которым вы сначала вертели как хотели, а потом предали. И вам еще придется в этом убедиться. – И он обратился к Йоле, как будто имел на то право: – Запри их внизу. И не стоит слишком заботиться об их удобстве!

– Нет, – подал голос вернувшийся Уинтроу. Юноша даже не стал извиняться за приказ, отданный через голову самодержца. – Расставь их вокруг рубки, Йола, так чтобы с тех кораблей их как следует видели. Может, хоть немножко меньше стрел и камней получим, когда будем прорываться. – Уинтроу бросил быстрый взгляд на сестру, но Малта едва узнала его. Горе проложило черты по его щекам и выстудило глаза. Он попытался смягчить голос, но мало что вышло. – Малта, отправляйся в капитанскую каюту, там безопасней всего. Отведешь ее туда, Рэйн? Ну и сатрапа, конечно.

Малта в последний раз посмотрела на тонущее джамелийское судно. Ну а на то, как из вельмож станут сооружать подобие живого щита, смотреть у нее и вовсе никакой охоты не было. «Это война», – сказала она себе. Уинтроу просто делал то, что следовало сделать ради их общего спасения. И если вельможи погибнут, то лишь от неприятельских стрел. А то они с самого начала не шли на смертельный риск, взявшись злоумышлять против сатрапа!

Не то чтобы эта мысль доставила ей какое-то удовлетворение. Наоборот, она с горечью припомнила, сколько жителей Удачного, начиная от обездоленных рабов и кончая именитыми торговцами, умерло из-за непомерного честолюбия этих людей. А если бы заговор увенчался успехом, Удачный неминуемо пал бы. А там, спустя некоторое время, и Дождевые Чащобы.

Вот пусть теперь они и узнают на собственной шкуре, что это такое: опасность, от которой некуда деться!

Альтия хорошо видела с верхушки мачты Совершенного, как разворачивалось сражение. Брэшену она сказала, что хочет попытаться высмотреть сверху путь к спасению, и он ей поверил. Откуда ему было знать, что она просто бежала и от бледно-голубых глаз Совершенного, и от его прикосновений, вдруг показавшихся ей собственническими. От всего этого ей вдруг стало очень не по себе. Брэшен ничего не заметил. Он приставил Симоя выстраивать убогую команду Совершенного в боевые порядки, сам же взялся за штурвал. Альтии больно было смотреть на то, как поредела команда, на увечья л раны уцелевших матросов. Обожженное лицо и наполовину сгоревшие волосы Янтарь привели ее в ужас. Как и еще шелушившиеся волдыри Клефа. Альтии стало некоторым образом даже стыдно оттого, что ее не было с ними, пока они все это претерпевали.

Вид, открывавшийся с мачты, был ничуть не радостнее. Альтия видела, как покидали команды погубленные змеями корабли, как другие суда еле-еле ковыляли с порванными снастями, на ходу пытаясь латать пробоины. Впрочем, те джамелийские суда, что выглядели боеспособными, сражения не оставляли, и бреши в их строю Альтия высмотреть не могла. Она видела, как «Пеструшка» протаранила корабль, пытавшийся перерезать ей путь. Теперь они были намертво сцеплены, их снасти захлестнулись и перепутались, а на обеих палубах шла кровавая резня. Альтия про себя заподозрила: кто бы ни одержал верх, победителя в этой схватке не будет. «Мариетта», пожалуй, сумела бы просочиться наружу, но Соркор вместо этого как мог помогал «Пеструшке». Его стрелки истребляли джамелийское воинство, а маленькая катапульта грозила вражеским кораблям, без особого успеха пытаясь удержать их на расстоянии.