Корабль судьбы. Том 1

Сельден, пораженный ужасом, не знал, на кого и смотреть: на драконицу или на мать. Кефрия видела это, и ее больно ранило то, что сын никак не мог сделать свой выбор. Она стояла как вкопанная, готовая принять свою судьбу.

Люди подались в стороны, теснясь к стенам — подальше от обреченной.

Драконица сделала вдох и…

Оттолкнув кого-то с дороги, к Кефрии подошла и встала подле нее ее мать. Женщины взялись за руки, бесстрашно глядя вверх, на чудовище, забравшее жизнь Малты и душу Сельдена.

— Верни мне моих детей! — крикнула Кефрия. — Или забери мою жизнь!

Выбравшись из плотной толпы, к ним бросился Рэйн Хупрус. Он хотел оттолкнул бунтовщиц прочь, и Кефрия, отлетев в сторону, упала на колени и потянула за собой Ронику. С помоста донесся вскрик Янни Хупрус, полный ужаса и отчаяния, ибо Рэйн в одиночестве стоял в опустевшем центре Зала, там, где только что находились Кефрия с Роникой.

— Бегите, — сказал им Рэйн тоном приказа. Потом вскинул голову, и его обросшее чешуей лицо исказила ярость. — Тинталья! — взревел он. — Остановись!

В его руке блеснул обнаженный меч.

Как ни странно, драконица замерла. Так и застыла с настежь разинутой пастью. На кончике одного из бесчисленных зубов возникла одинокая капелька жидкости. Она сорвалась и упала на каменный пол. Камень задымился и зашипел, в нем начало возникать крохотное отверстие.

Конечно же, остановил Тинталью не Рэйн с его пустыми угрозами. Просто впереди него тихо возник Сельден. И, задрав голову, обратился к Тинталье.

И то, что он сказал, пролилось на душевные раны Кефрии сущим бальзамом.

— Не трогай их! Пожалуйста! — взмолился мальчишка. Куда только подевались его повадки маленького царедворца! — Пожалуйста, драконица, пощади их! Это моя семья, и они мне дороги не меньше, чем тебе — твои родичи! Мы всего-то хотим, чтобы моя сестра к нам вернулась! Ты так сильна и могущественна, неужели тебе трудно сделать нам такое благодеяние? Ты можешь вернуть ее к нам?

Рэйн сгреб Сельдена за плечи и бросил его в руки к матери. Кефрия молча прижала сына к себе. Это вправду был ее сын, чешуя там, не чешуя. Она крепко обняла его и ощутила, как ладонь Роники плотнее обхватила ее руку.

Вестриты держались вместе — и будь что будет!

— Никто не в силах вернуть мертвую, Сельден, — в гробовой тишине проговорил Рэйн. — Просить бесполезно, потому что Малта мертва. — Он смотрел вверх, на Тинталью, и случайная игра факельного света вдруг придала его лицу удивительно драконьи черты. — Кефрия права! — сказал он. — Меня ты не обманешь, как и ее. Что бы ты ни сделала для Удачного или пообещала сделать в дальнейшем, я хочу, чтобы все увидели тебя такой, какова ты есть, без прикрас! Может, тогда другие не поддадутся твоим чарам! — Он оглянулся на горожан и широко развел руки: — Услышьте меня, люди Удачного! Она околдовала вас, ослепила своим великолепием! А на самом деле ей нельзя ни верить, ни тем более доверять! Она и не подумает выполнять данные вам обещания! Она дождется удобного момента — и попросту отбросит все договоренности, заявив, что столь величественное создание, как она сама, не может быть связано словом, данным ничтожным козявкам вроде нас! Если вы поможете ей, вы возродите себе на голову целую расу бессердечных тиранов! Лучше дайте ей отпор прямо сейчас, пока она еще одинока!

Тинталья взревела так, что сами звезды небесные, не иначе, покачнулись от ее крика. Кефрия невольно отшатнулась, но даже и теперь никто из Вестритов не побежал. Драконица оторвала передние лапы от верха обломанных стен и с такой силой обрушила их обратно, что сверху вниз ринулась длинная извилистая трещина.

— Как же ты мне надоел! — прошипела Тинталья, обращаясь к Рэйну. — Ты говоришь, я лгу! Ты произносишь ядовитые слова, чтобы отравить умы своих ближних и направить их против меня! Я, значит, лгу? Я нарушаю данное слово? Сам ты ничтожный лгунишка, вот что! Посмотри мне в глаза, человечек! И узри правду!

Ее голова метнулась вниз и вперед, прямо к нему. Рэйн, вооруженный мужеством отчаяния, не двинулся с места. Роника ухватила дочь и попыталась оттащить ее подальше, но Кефрия не сделала ни шагу. Она крепко держала Сельдена, тянувшегося к драконице. Все вместе они походили на скульптурную группу, олицетворявшую страх, любовь, несбыточную надежду. Потом Кефрия услышала, как Рэйн с шумом выдохнул… и не вдыхал больше. Серебряные глаза драконицы мерцали совсем рядом — быстро-быстро, завораживающе. Тинталья не прикасалась к Рэйну, но он сам, напротив, вдруг потянулся к ней, причем все его мышцы страшно напряглись, как если бы он боролся с некоей неодолимой силой. Кефрия тронула его за руку и с испугом ощутила, что его тело затвердело, как каменное. Лишь губы двигались, но и они не издавали ни звука.

А потом глаза Тинтальи внезапно перестали мерцать, и Рэйн тут же рухнул на стылый каменный пол, словно кукла-марионетка с перерезанными нитками. И распростерся, не шевелясь.