Корабль Роботов

Человек внимательно смотрел на них, оценивая ситуацию. Впрочем, план ему уже подсказали. Он встал и пошел им навстречу.

– Здравствуйте, - сказал он, подбирая слова. - Если бы не вы…

– Так вы все-таки человек? - обрадовался второй.

Слово "человек" прозвучало вслух совсем по-другому, чем он, который так назывался, привык произносить его мысленно. Это было уже не имя; обычное слово, каких тысячи…

– Человек… - сказал он. - Но если бы не вы…

– Благодарите Бабича, - сказал головастый. - Нашего вахтенного.

– Как вы там оказались? - спросил второй.

– Авария при гиперпереходе, - объяснил человек, которого они спасли. - У нас полетел инвертор.

– Боже, - сказал второй. - Какой ужас! - А ваши товарищи?

– Не знаю, - сказал спасенный человек. - Понятия не имею, где они сейчас.

– Какой ужас! - повторил второй.

Теперь он уже не внушал опасений. Вся его подозрительность улетучилась, как дымовая завеса в вакууме.

– Кто-нибудь из них мог оказаться поблизости, - сказал спасенный.

– Вы заметили место?

– Нет, - сказал головастый. - Мы сами попали туда чисто случайно. На Бабича снизошло откровение.

– Но у вас сохранились какие-нибудь записи?

– Записи? - переспросил головастый. - Видимо, да. В бортжурнале.

– А что у вас за журнал?

Головастый пожал плечами. - Обычный кристаллический бортжурнал.

– Хорошо, - сказал спасенный. - Где он?

Когда они появились в рубке, высокий вахтенный уже шел навстречу, протягивая руку для приветствия:

– Николай Бабич, штурман.

Спасенный почувствовал смущение.

– Фамилия моих родителей была Синяевы, - сказал он. - Иногда мать называла меня Сашей… И… профессия. Я… инструктор. Я учу других летать на ракетах…

В серых глазах штурмана что-то мелькнуло; что-то похожее на удовлетворение.

– Значит, пилот. Так и запишем. Александр Синяев, пилот-инструктор.

– Извините, - сказал головастый. - Совершенно забыл представиться. Монин, тоже Александр. А это Анатолий Толейко, руководитель научной группы.

Все обменялись рукопожатиями.

– Наш корабль называется "Земляника", - сказал головастый тезка спасенного пилота-инструктора и вопросительно на него посмотрел.

– Я с одного старого звездолета, - сказал спасенный пилот. Вряд ли вы о нем слышали.

– У них взорвался двигатель, - объяснил руководитель научной группы Анатолий Толейко. - Неизвестно, что с остальными. Мы должны просмотреть запись.

– Там никого не было, - сказал штурман Бабич.

– На всякий случай.

– Как хотите.

Экраны в рубке на миг погасли, но тут же вспыхнули снова, сменив рисунок неба.

Созвездия в экранах были видны совершенно отчетливо, так что спасенный беспокоился не напрасно. В глубине маячил едва заметный серп Дилавэра. А совсем рядом, в каких-нибудь ста метрах от передатчика, в пустоте плавал он.

Да, он стоял сейчас в рубке управления чужого звездолета, но одновременно сидел в тесной кабине "Гнома", и терял сознание, и его подтаскивали мощными магнитами к отвесной громадине корабля, к расширяющемуся приемному отверстию, и несли на спине по бесконечным металлическим коридорам, и корабль снова уходил из пространства, и он терял уже, кажется, подсознание, так что от всех ощущений, сопутствующих переходу, остались лишь полная остановка времени, оцепенение да шум чужих голосов где-то внутри.

– Вы все видели сами, - сказал штурман Бабич. - Там никого не было.

– Придется исследовать запись более тщательно, - сказал головастый Монин. - На проекторах.

Он взял прозрачный кубик из рук Бабича и передал спасенному: - Вам и карты в руки.

Перед тем, как вернуть кристалл, пилот Александр Синяев подбросил его на ладони. Он напоминал обычный пищевой концентрат. К сожалению, это было чисто внешнее сходство.

2

В рубку вошли новые люди. Один из них, рыжий, долговязый, в темных очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.

– Александр Синяев, - сказал спасенный. - Пилот-инструктор.

– Сейчас посмотрим, - сказал новый человек. - Пройдите сюда. Раздевайтесь.

Он откинул одно из кресел. Получилась койка.

– Ложитесь.

– Это Дорошенко, - объяснил Монин. - Бортовой медработник.

– Я не называю своего имени, - сказал Дорошенко, - Все равно не запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.

На боку у него была прицеплена сумка. Он вытащил оттуда белый халат и облачился. Потом он достал из сумки белую маску и укрепил ее на лице, так что снаружи остались только очки и прямые рыжие волосы, которые он тут же прикрыл извлеченной из сумки белой шапочкой. После этого он осторожно потрогал пустую кобуру, висящую на подлокотнике рядом с одеждой Александра Синяева.

– Вася, - позвал он. - У тебя есть такая штука?

– Нет, - ответил кто-то из новых людей. - Я не знаю, что это такое.

– Так, - удовлетворенно сказал Дорошенко. - На что жалуетесь?

– У них взорвался двигатель, - объяснил руководитель научной группы Анатолий Толейко. - Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.

Дорошенко извлек из своей бездонной сумки инструменты и принялся за работу.