Корабль, который пел

— Еще как будешь, — стиснув зубы, буркнул Дженнан. — Даже если мне придется ставить фингалы отсюда и до самой «Конской головы», чтобы заставить шутников заткнуться, мы все равно будем называться «Корабль, который поет».

После того, как «Корабль, который поет», столкнулся в районе малого Магелланова облака с небольшой, но жестокой шайкой торговцев наркотиками, этот титул стал произноситься с нескрываемым уважением. Мирам были известны все их подвиги, и в досье ДХ-834 появилась пометка «обратить особое внимание». Первоклассная команда отлично притиралась.

Вырвавшись из плена, где они пробыли довольно долго, Дженнан с Хельвой тоже стали считать себя первоклассной командой.

— Из всех существующих во вселенной пороков больше всего я ненавижу наркоманию, — заметил Дженнан, когда они взяли курс на Центральную базу. Люди и без помощи наркотиков могут быстренько отправиться прямиком в ад.

— Ты затем и пошел в спасательную службу? Чтобы остановить поток наркотиков?

— Могу поспорить, что официальный ответ содержится у тебя в памяти.

— Слишком уж он напыщенный: «Хочу продолжать традиции своей семьи, которая по праву гордится четырьмя поколениями спасателей», если мне будет позволено процитировать твои собственные слова.

Дженнан бессильно застонал. — Я был совсем мальчишкой, когда написал это! И уж конечно еще не прошел заключительный этап подготовки. На заключительном этапе мне бы просто гордость не позволила.

Я уже говорил тебе, что частенько навещал отца на борту Сильвии. Теперь-то я понимаю, что она положила на меня глаз — решила сделать преемником отца. Ведь я к тому времени уже получил лошадиные дозы пропаганды в пользу спасательной службы, и она не могла не подействовать. С тех пор, как мне стукнуло семь, я твердо решил, что стану только пилотом-спасателем и никем другим. — Он пожал плечами, будто укоряя себя за детские мечтания, — кто тогда предполагал, чего будет стоить довести их до осуществления.

— Вот оно что? Отважный спасатель Сахир Силан на ДС-422 врывается в туманность «Конская голова»?

Дженнан предпочел пропустить ее колкость мимо ушей.

— С тобой я готов отправиться даже в такую даль. Но несмотря на все подначки Сильвии, я даже в самых смелых мечтах никогда не стремился к подобной славе. Так что предоставляю тебе пожинать все лавры. А меня удовлетворит и небольшой вклад в историю космонавтики.

— Что так скромно?

— Просто я трезво смотрю на вещи. Все мы служим, и так далее, театральным жестом он прижал руку к сердцу.

— Тщеславный тип! — фыркнула Хельва.

— Кто бы говорил, подружка, — разве не ты бредишь туманностью «Конская голова». Я по крайней мере человек бескорыстный. Таких героев, как мой отец, считанные единицы, но и мне хотелось бы, чтобы меня запомнили. Да и кому не хотелось бы? Зачем тогда мы на каждом шагу рискуем жизнью?

— Позволь напомнить тебе некоторые неоспоримые факты. Твой отец умер, возвращаясь с Персиды. Так что он никак не мог узнать, что стал героем благодаря тому, что пошел на смертельный риск. И что это помогло колонии на Персиде выжить. Что в свою очередь дало возможность открыть антипаралитические свойства тамошней атмосферы. Но он-то об этом так никогда и не узнал!

— Зато я знаю, — тихо промолвил Дженнан.

Хельва сразу же пожалела о своей резкой отповеди. Ведь она прекрасно знала, как Дженнан был привязан к отцу. В его досье говорилось, что смириться с гибелью отца ему помог неожиданно благоприятный исход событий на Персиде.

— Факты бесчеловечны, Хельва. Зато отец был человечен, и я такой же. Да и ты тоже — в душе. Загляни в себя, 834. За всеми проволочками, которыми тебя опутали, бьется сердце — пусть маленькое, но обычное человеческое сердце. Воистину так.

— Прости меня, Дженнан, — тихо проговорила она.

После секундного раздумья Дженнан протянул руку и ласково похлопал по панели, за которой находилась ее капсула.

— Если нас когда-нибудь снимут с этих нудных рейсов, мы сразу рванем к нашей туманности — договорились?

Как это часто случалось в спасательной службе, не прошло и часа, как они получили приказ изменить курс, правда не в сторону туманности, а к недавно колонизированной системе с двумя обитаемыми планетами, одна из которых была тропической, а вторая ледниковой. Ее солнце, носившее имя Равель, стало проявлять опасную неустойчивость: его спектр можно было сравнить с излучением стремительно взрывающейся бомбы, причем линии поглощения быстро смещались в сторону фиолетового. Все возрастающее выделение тепла уже привело к эвакуации ближайшей планеты, Дафниса. И диаграмма спектрального излучения давала все основания предполагать, что солнце в скором времени спалит и вторую планету, Хлою. Всем кораблям, оказавшимся поблизости от района бедствия, предписывалось поступить в распоряжение спасательного штаба на Хлое и оказать помощь в срочной эвакуации оставшихся на планете колонистов.