Корабль Иштар

— Давайте обсудим это, — сказал он. — Простите, Баркер, я вас чуть не задушил. Простите, Киркхем, я вас толкнул. Простите также, что я вас недооценил. Я рад, что это так. Ева, я вовсе не шпионил за вами. Я думал о вас. Я подумал, что, может, вы еще не легли. И что разговор со мной — я по возрасту гожусь вам в отцы — поможет вам. Мне нужно… кое-что сказать вам. Несколько минут стоял я в нерешительности. Подумал, что сдвину на мгновение панель и посмотрю, спите ли вы. И когда я уже решил так поступить, панель открылась и я услышал крик Баркера. Так все получилось. Вот и все.

Я протянул ему руку. Баркер широко улыбнулся и откозырял.

— Не лучше ли мне уйти, сэр? — спросил он.

— Еще нет, — сказал Консардайн. — Киркхем, давно ли вы знаете Баркера?

— Он мне спас жизнь, да, спас, — вмешался Баркер. — Вытащил меня из ада. И поскольку мы все говорим правду, доктор Консардайн, я скажу, что готов сделать то же самое для него и для его юной леди.

Я коротко рассказал Консардайну о своем знакомстве с Баркером. Он одобрительно кивнул.

— Прежде всего, — сказал он, — чтобы прояснить ситуацию, я хочу объяснить свое положение здесь. Я слуга Сатаны. Я связан с ним клятвой. Я дал клятву с открытыми глазами, полностью сознавая все, что с ней связано. Я пришел к нему добровольно, в отличие от вас, Киркхем. Я понимаю, что ваша клятва дана под давлением, и потому вы свободны в своих действиях, а я нет. Я не нарушу ни эту добровольную клятву, ни свое слово. Кроме того, я убежден, что если я это сделаю, то не проживу долго. А у меня глупая привязанность к жизни. Конечно, я мог бы лишить Сатану удовольствия наблюдать мои пытки, но — я не верю в существование после смерти и нахожу жизнь временами весьма интересной. Далее, у меня есть определенные жизненные стандарты, аппетиты, желания и пристрастия, которые мой контракт с Сатаной помогает удовлетворять. Без него они, несомненно, не были бы удовлетворены. К тому, же я был преступником, когда пришел к нему. Я все еще преступник, но без его защиты я был бы преследуемым преступником. В общем и целом — такова моя клятва.

Поэтому вы должны понять, что помощь, которую я могу вам обещать, будет весьма ограниченной. Я буду предупреждать о ловушках, чтобы вы их избегали, я закрою глаза и уши на все, чему буду свидетелем. Например, на сегодняшнее происшествие.

— Это все, чего мы можем просить, сэр, — сказал я. — И гораздо больше, чем я имел право ожидать.

— Теперь я скажу вам, Киркхем, — продолжал он. — Я думаю, что избранная вами дорога, в конце концов, приведет вас к смерти. Говорю так, потому что знаю вашу храбрость и должен высказать то, что думаю. Я говорю это и вам, Ева, потому что вы тоже храбры. И подумайте, дитя, позволите ли вы вашему возлюбленному вступить на этот путь, на котором его ждет почти неминуемая смерть, или вы должны сделать… что-нибудь другое.

Я взглянул Еве в лицо. Губы ее дрожали, в глазах была мука.

— Что… что я могу сделать другое, доктор Консардайн? — прошептала она.

— Стать миссис Сатана, вероятно! — ответил я за него. — Нет — пока я жив!

— Это разумеется, — спокойно сказал он. — Но я не это имел в виду… — Он поколебался, бросил взгляд на Гарри и быстро сменил тему, вернее, вернулся к предыдущей.

— Поймите, — сказал он, — я хочу, чтобы вы выиграли, Киркхем. Во всем, что не нарушает мою клятву Сатане и не угрожает моей репутации и привычке оставаться живым, я вам помогу. Или по крайней мере — не буду мешать. Но поймите — я слуга Сатаны. Если он прикажет мне схватить вас, я схвачу, прикажет убить — убью.

— Если Джим умрет, я умру. Если вы убьете его, убьете и меня, — спокойно сказала Ева.

Она говорила правду. Он понял это и вздрогнул.

— Тем не менее, дитя, я это сделаю, — сказал он Еве.

Я знал, что он тоже говорит правду. И Ева знала.

— Вы… вы начали… вы хотели сказать о другом пути… — она запнулась.

— Я не хочу, чтобы вы посвящали меня в свои планы, — быстро прервал он ее. — Только одно. Есть ли в ваших планах попытка убить Сатану?

Я колебался. Опасный вопрос. В конце концов, Консардайн сам предупредил меня, что ему можно доверять не во всем. И каковы пределы его клятвы?

— Значит, включают, — он так понял мое молчание. — Это единственное, чего вы не должны делать. Единственное, что невозможно. Может, вы думаете, что убьете его, оставшись с ним наедине. Киркхем, говорю вам, Сатана никогда не остается один. Всегда есть скрытая охрана — в стенах, в тайниках. Они застрелят вас, прежде чем вы сможете выстрелить. К тому же Сатана мыслит необычайно быстро. Он уловит вашу мысль еще до того, как она претворится в действие. Если вы попытаетесь убить его в присутствии других, вас схватят, прежде чем вы сможете выстрелить вторично — если вы сможете выстрелить в первый раз. У Сатаны нечеловеческая жизнестойкость. Одна или две пули убьют его не скорее, чем слона. Но самое главное — у вас никогда не будет такой возможности.