Корабль Иштар

Депрессия охватила Кентона, он почувствовал себя оторванным от самого дорогого; так страдала бы человеческая душа, покинутая всеми на какой-нибудь незнакомой звезде на краю Вселенной.

- Гиги! - простонал Кентон. - Сигурд! Зубран! Возьмите меня к себе!

Наклонившись, он нежно гладил фигурки, согревая их теплым дыханием, как будто пытаясь оживить их. Он задержался на Гиги - Кентон инстинктивно чувствовал, что тот сильнее и может помочь ему. Сигурд был мужественным, Зубран - проницательным, но в жилах кривоногого великана текла сила земных богов, сила радостно-юной земли, древняя неузнанная сила, давно уже утраченная людьми.

- Гиги! - прошептал он, наклонясь к самому лицу фигурки. - Гиги, Гиги! Ты слышишь меня?

Кажется, фигурка передвинулась?

Чей-то крик нарушил его сосредоточенность. Мальчишки - продавцы газет со своими дурацкими новостями, которые считаются важными в этом нелепом мире, где он чувствует себя изгнанником! Этот крик разорвал тонкие и хрупкие нити, которые уже стали протягиваться между ним и фигурками. Кентон выпрямился, ругаясь. Вдруг в глазах у него потемнело, и он упал. Сказалась огромная потеря сил, опять подкралась предательская слабость. Кентон дотянулся до шкафчика, отбил горлышко второй бутылки и вылил в рот половину ее содержимого.

Подстегнутая кровь шумела в ушах, возвратившаяся сила разливалась по телу. Кентон выключил свет. Сквозь тяжелые шторы с улицы проник тонкий луч, очертив силуэты трех фигурок. Еще раз Кентон собрал всю свою волю.

- Гиги! Это я! Я зову тебя! Гиги! Ответь! Гиги!

Фигурка пошевелилась, вздрогнула, подняла голову.

Откуда-то издалека до него донесся голос Гиги, слабый, холодный, как острие ледяного ножа, нарисованного морозом на стекле, призрачный и неживой, - казалось, он долетал из неизмеримых далей.

- Волк, я тебя слышу! Волк! Где ты?

Кентон ухватился за эту ниточку звука, как будто она была канатом, протянутым для него над бездной.

- Волк! Или сюда! - голос зазвучал громче.

- Гиги! Помоги мне, Гиги!

Два голоса - тот, далекий и слабый, и его собственный - встретились и слились воедино. Они протянулись над пропастью, разделявшей Кентона и то неведомое измерение, в котором существовал корабль.

Наконец маленькая фигурка выпрямилась, и голос Гиги раздался громче:

- Волк! Иди сюда! Мы слышим тебя! Иди к нам!

И следом - как заклинание:

- Шаран! Шаран! Шаран!

Влекомая звучанием любимого имени, воля Кентона яростно устремилась вперед.

- Гиги! Гиги! Зови меня!

Кентон больше не видел комнаты. Далеко-далеко внизу был корабль, а сам Кентон превратился в маленькую частичку жизни, парящую в пустоте, рвущуюся к кораблю и зовущую, молящую о помощи. Нить звука, связавшая их, натянулась и дрожала, как паутина. Она удерживала Кентона в своих сетях и опускала его вниз.

Корабль начал расти, он был еще окутан дымкой, но становился все больше и больше, и Кентон все ниже и ниже спускался по нитям звука ему навстречу. Эти нити становились крепче, потому что другие звуки вплетались в них - пение Сигурда, выкрики Зубрана, шелест ветра, похожий на звучание арфы, монотонное бормотание разбивающихся волн, читающих свои молитвы по четкам морской пены.

Корабль приближался. В какое-то мгновение на его фоне проступили дрожащие очертания комнаты Кентона. Казалось, они хотят заслонить корабль, поглотить его. Но корабль вырвался, взывая к Кентону голосами его товарищей, голосами ветра и моря, слитыми воедино.

- Волк! Ты где-то рядом! Иди сюда! Жаран! Шаран! Шаран!

Призрачный силуэт обрел плоть и поглотил Кентона.

Руки Гиги протянулись к нему, схватили и вырвали из чужой материи.

В этот момент Кентон увидел кружение хаоса, услышал рев и вой, как будто другой мир уходил у него из-под ног, уносимый сильными ветрами!

Он опять стоял на палубе корабля.

Гиги крепко прижимал его к своей волосатой груди, Сигурд обнимал за плечи, Зубран, выкрикивая от радости замысловатые персидские ругательства, сжимал руки Кентона, вцепившиеся в спину Гиги.

- Волк! - проревел Гиги, и слезы заполнили глубокие морщины на его лице, - Где ты был?

- Неважно! - ответил Кентон со слезами в голосе. - Неважно, где я был, Гиги. Я вернулся! О, слава Богу, я вернулся!

16. Пополнение

Слабость одолевала Кентона, напряжение и раны истощили его. Он очнулся в каюте похищенной Шаран. Его раны недавно перевязали. На Кентона смотрели трое мужчин и четыре девушки. В их лицах не было упрека, а застыло любопытство, сдерживаемое благоговейным страхом.

- Должно быть, это очень странное место, - то, где ты был, Волк, - наконец произнес Гиги. - Посмотри! Рана у меня на груди уже зажила, порезы Сигурда - тоже, а твои - как будто совсем свежие.

В самом деле, Кентон увидел, что от раны Гиги остался только красный рубец.

- И ушел ты от нас необычно, брат, - громко произнес викинг.

- Клянусь огнем Ормузда, - заговорил перс, - это было прекрасно. Это помогло нам. Король Цирус учил, что хороший генерал всегда знает, как надо отступать, чтобы спасти свое войско. А твое отступление, друг, было поистине совершенным Если бы не твое умение, нас бы сейчас здесь не было.