Корабль Иштар

На помосте все .было точно так же, как при испытании Картрайта. Тускло светился золотой трон. На нем сияли изукрашенные драгоценными камнями скипетр и корона.

На черном троне сидел Сатана. Рядом с ним на корточках примостился Санчала, палач. Изуверски ухмыляясь, он перебирал свою веревку из женских волос.

Снова ударил гонг.

— Джеймс Киркхем! Приготовьтесь выслушать приговор!

Я прошел вперед в круг яркого света и остановился у основания лестницы. Семь отпечатков детских ножек мерцали передо мной на черном камне. С обеих сторон лестницы стояли по семь кейф-рабов, охранявших эти следы. Они не сводили с меня глаз.

Мозг работал с лихорадочной быстротой. Может быть, я должен закричать, рассказать безмолвно сидящим сзади и наблюдающим за мной людям всю правду о черном троне? Я понял, что не успел бы произнести и десятка слов, как веревки кейф-рабов задушили бы меня. Успею ли я проскочить по ступеням и броситься на Сатану? Нет, они схватят меня — я и половину лестницы не успею пробежать.

Единственное разумное действие, которое мне остается, это не спеша подниматься по лестнице. Я должен наступить на четыре следа. Моим последним следом должен стать шестой из светящихся отпечатков. Следы были разбросаны по лестнице так, что шестой был ближе всего к черному трону. Ближе, чем седьмой. Оттуда я смогу достать Сатану. Схватить его за горло руками, зубами... Если я успею в него вцепиться, я уверен, что не так просто будет оторвать меня от него, живым или мертвым.

А Баркер? У него, быть может, свой план. Вряд ли он затаился и, ничего не предприняв, даст мне пройти эти следы.

Конзардине? Знает ли он что-нибудь?

И Ева!

Мысли путались. Я не мог сосредоточиться. Я вцепился в свою последнюю идею и уперся взглядом в горло Сатаны чуть ниже уха, я решил впиться туда зубами.

Но позволят ли мне подниматься по лестнице?

— Джеймс Киркхем! — зарокотал голос Сатаны. — Я положил на золотой трон корону и скипетр, символы власти над миром, чтобы напомнить вам о той возможности, которую вы навсегда потеряли из-за своего неповиновения.

Я взглянул на эти предметы. Они волновали меня не больше, чем кусочки цветного стекла. Но сзади донесся приглушенный вздох.

— Джеймс Киркхем? Вы хотели предать меня! Вы изменник! И сейчас я должен только определить вам наказание!

Он снова замолчал. Ни звука не было слышно в храме, даже ни единого дыхания. Вдруг жуткую тишину прорезал свист аркана. Санчала раскрутил веревку, словно примериваясь для броска. Сатана поднял руку, и он замер.

— Однако я склонен поступить с вами милосерд но. — Возможно, только я заметил, как злобно сверкнули его глаза. Или мне это только показалось? — Есть три вещи, за которые человек цепляется до последнего вздоха. При ближайшем рассмотрении видно, что все три у него наличествуют. Они содержатся друг в друге, однако все их можно разделить. Это его душа, его личность и его жизнь. Под душой я подразумеваю ту не видимую и не имеющую конкретного расположения сущность, которую все религии ставят во главу угла и считают бессмертной. Возможно, она действительно бессмертна, а может быть, и нет. Под личностью я подразумеваю эго, то есть разум, который говорит: «Я есть я», — и хранит воспоминания и знания, а также ищет новых знаний и ощущений. Жизнь не нуждается в определении.

Сейчас, Джеймс Киркхем, я предлагаю вам сделать выбор. На одну чашу весов я кладу душу, на другую — жизнь и личность.

Вы можете присоединиться к пьющим напиток желаний. Выпить его — и ваша жизнь и ваше «Я» спасены. Время от времени вы будете счастливы, счастливы так, как никогда не были счастливы в вашей прежней жизни. Но вы потеряете вашу душу! Вы не будете этого чувствовать, по крайней мере, ощущение потери не часто будет мучить вас. Вскоре этот напиток станет для вас превыше всего, что когда-либо волновало вашу душу.

Он снова замолчал, внимательно разглядывая меня.

— Если вы откажетесь от кейфа, — продолжал он, — вы пойдете на лестницу. Если вы наступите на три моих следа, вы расстанетесь с жизнью. Медленно и мучительно вы будете освобождаться от жизни в руках Санчалы.

Если вы наступите на четыре счастливых следа, вы сохраните свою жизнь и свою душу, но должны будете оставить свое эго, свое «Я», то есть всю свою память. Это будет не опасно для вас и не больно. Я не отправлю вас к зеркалам. Вы уснете, и вам искусно и аккуратно удалят часть мозга. Вы проснетесь, как новорожденный младенец. Буквально так, Джеймс Киркхем, потому что у вас изымут всю вашу память, все ваши знания о том, кто вы и чем вы когда-то были. И навсегда! Как ребенок, вы начнете сначала ваш жизненный путь. Но ни вашу жизнь, ни ваш драгоценный дух никто не тронет.

Сзади из темного амфитеатра донесся вздох. Сатана поднял руку — наступила тишина.

— Таково мое решение! Такова моя воля! Да будет так!

— Я выбираю лестницу, — без колебаний ответил я.