Корабль «дураков»

— Оставьте, хоть одну сказку для людей, которую никто из живущих не видел.

В это время к ним приблизился Монах, не торопливо проходя по палубе. Он видимо намеревался пройти мимо, но Легионер его остановил обратившись:

— Вы специалист по духовному. Подскажите нам, что есть Рай. Это место для души?

Монах, остановившись, чуть задумался и ответил: — В общем да. Это место, где обитают души, не зная болезней и печалей, ощущая лишь блаженство и радость. Но для того, чтобы попасть туда, надо очиститься от грехов. Рай понятие больше христианское, а корни имеет персидские и означает «сад», но представления о Рае и блаженстве после смерти присущи для религий многих народов.

— Да, но есть различия: по исламу праведники будут жить со своими гуриями — черноокими полногрудыми девственницами — восстанавливающими каждое утро свою девственность, а прислуживать им будут праведные юноши.

— Как — то однобоко. Опять во главе мужчины, — заметила Проститутка. — А женщины опять второстепенны, в телесном услужении.

— Религию придумали мужчины, — заявил Нищий.

— Что придумано, а что нет, я не берусь судить. И я не хотел бы обсуждать другие религии, — заметил Монах. — Верующему над верующим не следует насмехаться. А гурии я думаю это просто аллегория.

— Но суть одна: все религии призывают жить по их правилам. Извините меня, но я уже говорил, что военные выступают посланцами чужой воли, и часто по воле столкновения религий, между которыми идет столкновение предрассудков, стремление одержать вверх. Разум здесь ни при чем, здесь жажда влияния. Основа религиозных споров — политика. Поверьте мне, как военному, для того чтобы завоевать мир не всегда надо устраивать войны, что сейчас и происходит, параллельно с войнами местного масштаба. Если смотреть более глобально, то надо входить на чужие территории со своими традициями, со своим искусством: тихо и аккуратно. Приучать местное население к своей музыке, своей кухне, а потом по прошествии времени, когда смениться поколение, можно уже и свои правила выдвигать. Беда цивилизованных народов — они испытывают чувство вины, перед теми, кто живет хуже экономически, но в этом и их ошибка; жизнь в худших условиях, не значит более низкая культура, тем более по меркам тех, кто входит к ним. Поэтому они не стремятся насаждать свои правила сразу, силы не хватит, надо приучить к себе. Я думаю, вы понимаете, о чем я говорю, — обратился Легионер к Монаху.

— Думаю, что понимаю, вот потому и уехал, чтобы на новом месте сохранить очаг своей веры.

— Да уж, христианство сдает свои позиции. Рай для меня, когда комфортно и я живу в гармонии с собой и со всем окружающим миром, — заметил Нищий.

— Комфортно живут всякие люди, все дело в совести. Поживем, увидим. Все хотят покоя и счастья, всякая вера одинаково истина. Я оставлю вас, — Монах чуть наклонил голову и пошел дальше.

— Я тоже оставлю вас, мне ваши беседы не интересны, — заявила Проститутка. — В рай я не попаду, да и не стремлюсь, — и направилась в ту же сторону, куда пошел Монах.

В это время к оставшимся мужчинам подошел Бизнесмен.

— Что это вы так обсуждали с Монахом, что он ушел в задумчивости. Да и женщина пошла за ним. Неужели грехи замаливать? — попытался пошутить он, но на его шутку никто не отреагировал, как он рассчитывал.

— Почему же не думать, если есть о чем, — заметил Нищий. — А куда она пошла это ее дело, не надо додумывать о том, чего мы не знаем. А мы вели разговор о душевном.

— О как! Тема на которую убиты века, но так и не нашли ответа на вопросы, которые постоянно задаются. По меркам истории споры еще только начинаются, и время расставит все на свои места.

— Время ничего не расставит, оно просто измеряется отрезком между прошлым и будущим — философски изрек Нищий.

— И на этом отрезке мы должны что-то делать, — парировал Бизнесмен. — Философия отрезка времени… А давайте спросим, что думает Писатель?

Писатель сидел не далеко от них, в шезлонге, глядя перед собой, погруженный в себя. Он слышал частично их разговор, но не хотел вступать в дебаты, рассуждая, что все эти разговоры пустой звук, хотя чем еще здесь на этом корабле было заниматься, как не разговорами ни о чем, и которые не могли повлиять на мир. Он с интересом посмотрел на подошедших.

— Если вы ушли в себя, то разрешите вас попросить вернуться, — обратился к нему Бизнесмен. — Скажите, как вы относитесь к отведенному нам для жизни отрезку времени? Что делать, чтобы было не зря?

— Жить.

— И все?

— И все.

— Как-то сжато.

— Ответ расширяйте сами, по своему усмотрению, для этого вам и дана жизнь. Наслаждайтесь тем, что дано, мир катиться к смерти.

— Какой смерти!