Корабль беглецов

Комната была большая, метров десять в длину. Сильный поток воздуха ударил в грудь Юби, и ему пришлось включить двигатели, чтобы преодолеть его сопротивление. Вдоль стен стояли ряды вооруженных солдат, их черные, покрытые панцирями тела блестели в ярком свете, когтистые руки крепко сжимали перламутровое оружие, которое, казалось, тоже было сделано из экссудата. Остальная часть комнаты была занята, на первый взгляд, беспорядочным нагромождением органического вещества — перепонки, светящиеся ленты, колышущиеся в воздухе и похожие на плети щупальца в несколько метров длиной, пульсирующие насосы, напоминающие гигантские сердца животных. Все это скреплялось жгутами бледных сухожилий и соединялось друг с другом при помощи длинных гибких пучков гигантских кровеносных сосудов. Неразумные со множеством ног, которых Юби раньше не видел, ползали подобно рою навозных мух среди всего этого, занимаясь какими-то своими непонятными делами. Всюду располагались различного диаметра мембраны, и издаваемый ими звук был таким сложным и многоуровневым, что Юби не смог бы его воспроизвести. Хотя Юби не чувствовал этого через свой скафандр, но он знал, что в помещении чрезвычайно влажно. Все — неразумные, Двадцать Шестой, солдаты — были покрыты влагой, и блестящие капельки, словно звезды, плыли в потоках холодного воздуха.

«Возлюбленная», — подумал Юби.

Все в этой комнате — Возлюбленная. И это — только часть ее.

Мысли Юби путались. Он никогда еще не слышал таких сложных ритмических рисунков. Он знал, что его музыка никогда не заключала в себе всего этого. Он никогда не думал о Возлюбленной, как о живом организме.

— Добро пожаловать, командор Юби Рой.

Приятный тенор доносился одновременно от нескольких перепонок.

Юби повернулся, и потоком воздуха его стало относить в сторону. Ему пришлось снова включить двигатели, чтобы вернуться в прежнее положение, и простые знакомые движения успокоили его. Он подумал, что органическое тело таких размеров должно выделять громадное количество тепла. Холодные потоки воздуха обеспечивали отвод этого тепла. Стало понятным, почему корабль Возлюбленной был черным — черные тела излучают тепловые лучи интенсивнее, чем поглощают.

Эта мысль придала ему уверенность.

«Я здесь главный, — подумал он. — Возлюбленная позволила мне прийти, потому что от меня зависит ее существование».

Сложные ритмы звучали в его мозгу. Постепенно он стал различать их структуру. Юби сообразил, что черные солдаты, ошеломленные близостью Возлюбленной, двигают свободными руками, а также пальцами рук и ног в такт одному из ритмов.

Копошившиеся на полу неразумные подчинялись другому ритму.

Ритмы Возлюбленной управляли всеми ее слугами.

Двадцать Шестой висел, зацепившись пальцами одной ноги за выступ стены, напоминавший поручни. Юби приблизился к нему и тоже зацепился башмаком. Он вновь посмотрел на то, что представляло собой Возлюбленную. Все было живое, находилось в непрерывном движении. Юби подумал, что сможет разобраться во всем этом.

В его мозгу зазвучали аккорды, выстраивая нужный образ. Он моргнул, чтобы пот не попал ему в глаза.

Юби рассказал Возлюбленной все, что ей положено было знать.

24

— До скорого, пилот.

Кит покачал головой.

— Прощай, Мария.

Прекрасная Мария смотрела, как Кит оттолкнулся и двинулся вдоль доков к кораблю своего отца. Волна печали заполнила сердце Марии, смешиваясь с наслаждением от пониженной силы тяжести, которое испытывало ее тело после десяти недель перегрузок на «Абразо».

Мария оттолкнулась и поплыла над палубой. Ветер ласкал ее волосы. Микромир кружился в мозгу. Внезапно ее сердце радостно забилось, и печаль отступила.

Ее тело пело от радости, когда она двигалась над серой пластиковой поверхностью палубы мимо доков по направлению к жилым комплексам зоны низкой гравитации. Она сняла комнату в отеле, расположенном на оси станции, где обычно жили мутанты. Она поживет здесь несколько дней, чтобы дать отдых своему измученному телу.

Направляясь к себе в комнату по шестигранному коридору, она увидела впереди себя двух мальчиков-мутантов. У одного из них коротко подстриженные волосы косичкой спускались к шее. Это напоминало ей Кита.

Мария подумала, что, возможно, испытываемая ею радость неуместна. То, что она сделала Кита несчастным, совсем не красило ее.

Десять недель перегрузок были ужасны. Поскольку теперь это уже не имело значения, Марко вернул Марии терминал. Она часами смотрела видеофильмы, играла в игры, иногда использовала терминал, чтобы сыграть в «спирали» с незнакомыми людьми. Она была осторожна и не мошенничала, оставшись, в конце концов, при своих.

Это было трудно. Микромир не покидал ее, располагаясь где-то на периферии сознания. Закрыв глаза, она видела на обратной стороне век разноцветные узоры силовых линий. Движением руки она могла изменить их распределение.

Кит составлял ей компанию, приносил еду, но почти не разговаривал. Его присутствие спасало Марию от полного одиночества, и это было все, что ей требовалось.

Перегрузки измотали всех, и теперь ничто не имело большого значения.