Копия

Но остановить смех женщины было невозможно. Никак не успокаиваясь и что-то приговаривая, она принялась омывать волосы девушки чистой водой.

— Дуреха, — немного успокоившись, произнесла Ясмина. — Нет у Адама ни единой жены, а тем более наложниц. Пошутил он над тобой, а ты и поверила. Да и какие восемь жен? Максимум разрешено по закону четверых иметь, и то сейчас редко, где такое встретишь. Разве, что Саид пятую берет, но и то потому, что все остальные на том свете уже.

— А как же гарем? Девушки?

— Так у Адама две сестры есть младшие и вторая жена его отца тоже здесь живет, ну и девушки, что помогают им во всем — вот и весь гарем. Но ты не переживай: они все уверены, что ты дочь Аль-Наджаха, а потому не осмелятся даже близко к тебе подойти, не то, что заговорить.

Продолжая болтать, Ясмина помогла Энни выйти из    ванны, обработала следы побоев, как и обещала, а затем высушив волосы девушки, принялась подбирать той соответствующий наряд.

— Вроде неплохо, — с довольным видом заявила Ясмина. — Не отличишь! Пойдем, отведу тебя к Адаму.

— А к нему зачем?

— А ты хочешь сразу в лапы к Саиду?

Энн ничего не ответила, но вспоминая вечерний визит Адама, лапы Саида казались не такими уж и страшными.

19. Саид

Адам

Тяжелый осадок на душе от разговора с Энн никак не давал Адаму сомкнуть глаз, как бы сильно тело его  не вопило об усталости. Беспокойные мысли то и дело заставляли прокручивать в голове события минувших дней, порождая предчувствие чего-то плохого.

И без того неуверенный в правильности опасной затеи, сейчас, усомнившись в порядочности Энни, он и вовсе не верил в возможный успешный исход.

Еще не поздно было отказаться от  попытки выдать дочь Ларуса  за Алию. Не поздно! Еще можно было сказать Саиду, что люди Адама ошиблись и привезли не ту девушку. В конце концов, показать ему Энн и все рассказать.

Скрепив руки за спиной, Адам монотонно измерял шагами свою спальню, прокручивая в голове самые разные варианты, но ни один не устраивал его полностью.

" Ложь — это путь в никуда! Даже самая маленькая —  она обязательно потянет за собой другую, " — повторял он слова отца, словно убеждая себя оставаться честным. И прежде всего с самим собой.

Но в то же время опустить руки, сдаться и по доброй воле передать власть Назиру означало только одно — погубить свой народ окончательно.  Жизнь Адама и судьба девчонки на чаше весов никак не перевешивали будущего целой страны.

В бессмысленных раздумьях ночь пролетела незаметно, а утро встретило тишиной, едва нарушаемой  шумом прибоя.

День обещал быть тяжелым. Приезд Саида, его встреча с Энн и самое главное — подписание брачного договора, согласно которому юридически  Алия стала бы  женой Адама еще до побега с Маджидом.

Один шаг до мечты. Не этого ли желал он долгие годы, лелея в себе нежные чувства к Алие? Но каким же глупым и слабым прежний Адам казался сейчас себе настоящему!  Как грубо и жестоко пошутила над ним судьба, исполнив мечту детства! Насколько быстро чистая и преданная  любовь переросла в брезгливое и непобедимое  презрение!

Устав бесцельно слоняться из угла в угол, Адам спустился в сад, где природа только-только пробуждалась ото сна, а воздух все еще был наполнен живительной прохладой. Наполняя своей свежестью легкие, он помогал молодому эмиру собраться с мыслями и найти в себе силы бороться.

Робкие шаги за спиной и тихий голос Ясмины заставили обернуться.

— Адам, она готова! — покорно опустив голову, сказала женщина, пропуская вперед точную копию Алии.

Ясмина потрудилась на славу: вышитая золотом абайя цвета уходящего солнца и хиджаб из той же ткани изумительно подходили к песчаного оттенка глазам девушки.  Разгадать, что подо всей этой красотой скрывалась не дочь Саида было практически  невозможно. Единственное, что до сих пор  выдавало в Энн совершенно другого человека – ее взгляд: прямой, открытый и свободный. Так смотрят европейки, местные — никогда. Адам понимал, что  этот взгляд способен был погубить их всех, на корню зарубить, казалось бы, безупречный  план и позволить Маджиду и Назиру одержать верх.

— Не годится, — прорычал он и жестом руки прогнал покорную Ясмину. А сам медленной походкой тигра подошел к девчонке и сквозь тонкую ткань никаба¹, прикрывающего лицо, жестко схватил ту за подбородок. — Алия, сколько можно повторять, чтобы не смела глаз от земли отводить?

Его пальцы отчаянно сжимались на лице Энн, причиняя боль и явно оставляя следы, но даже так она упорно смотрела  в ненавистные глаза мужчины, повторяя про себя, что терпит выходки этого мужлана только   ради свободы брата.

— Энн, —  сквозь сковавшую все лицо боль, прошипела девчонка. — Меня зовут Энн!

— Еще раз произнесешь это имя вслух и, поверь,  я вырву твой язык, — с пылающей яростью в обезумевших глазах процедил Адам. Он не успел остыть от ее прошлой выходки, как она вновь показывала характер. — Ты поняла меня, джария?