Читаем Коперник полностью

Так шли годы, борьба между орденом и Ватцельроде ничем не закончилась; в конце-концов орден пошел на уступки Польше, и польское правительство, и орден постарались притти к некоторому соглашению. Посредником снова оказался неугомонный Ватцельроде, хотя рыцари ордена продолжали его ненавидеть и, как пишет один из современников, ежедневно молили бога «прибрать поскорее этого дьявола в образе человеческом».

Коперник охотно сопровождал дядю в его поездках по епархии: они давали ему возможность входить в курс административных дел епископа. Дядя брал с собою племянника и в другие свои путешествия. Так, Коперник сопровождал епископа на собрания прусского ландтага, на различные сеймы. В 1507 году дядя и племянник ездили в Краков на коронацию Сигизмунда I, в 1508 году — снова в Краков, в 1509 году — на сейм в Петрокове, и т. д. Гейльсберг при епископе Ватцельроде был своего рода политическим центром.

Политические интриги и комбинации завязывались там, и оттуда расходились их нити. Коперник втягивался в эту сложную сеть интриг и административной политики своего дяди. Именно в это время Коперник и развил в себе навыки администратора и политика, которые в дальнейшей его жизни ему очень пригодились.

К 1509 году относится опубликование Коперником латинского перевода написанных по-гречески «писем» Феофилакта Симокатты, византийского писателя VII века нашей эры. Коперник в своем издании дал перевод 89 этих писем. Сборник под заглавием: «Письма моральные, сельские и любовные Феофилакта Симокатты, схоластика» был напечатан в типографии Галлера, в Кракове. По своему содержанию произведение это представляет собой собрание нравоучительных наставлений, не представляющих для нас большого интереса.

Чтобы дать понятие о характере «писем» Симокатты, мы приведем здесь три из них в русском переводе.

Моральное. Платон — Дионисию

Если хочешь осилить свою скорбь, ступай на кладбище. Там обретешь ты исцеление своих мук. Ты убедишься, что величайшее земное счастье ничего не значит за гробом.

Сельское. Актин — Ампелию

Близок сбор винограда, и сладким соком переполнились гроздья. Присматривай же за дорогой, да в помощники себе возьми хорошую критскую собаку. У бродяг руки длинные, всегда готовые погубить труды земледельца.

 Любовное. Фетида — Анаксарху

Ты не можешь любить одновременно Фетиду и Галатею. Страсть не обращается разом на две стороны, боги любви не делятся, ты вместить двойную любовь окажешься не в силах. Как земля не может согреваться двумя солнцами, так и душа не в состоянии вынести двойное пламя любви.

В таком же роде и все остальные письма. Весь сборник посвящен епископу Ватцельроде. Мы приводим здесь отрывки из посвящения:

«Достойнейший господин и отец отечества! По моему мнению, схоластик Симокатта превосходно составил свои моральные, деревенские и любовные письма. Без сомнения, он имел в виду разнообразие, которое должно понравиться читателям… Симокатта перемешивает легкое с тяжеловесным, игривое с серьезным, так что читатель, словно прогуливаясь в саду, наполненном разнообразными цветами, может выбирать то, что ему по вкусу… Моральным и деревенским письмам никто не откажет в достоинствах, любовные же могут показаться легкомысленными уже по своему заглавию. Но врач старается подсластить лекарство, дабы сделать его приятным для больного; с такой же целью вставлены здесь эти легкомысленные письма, притом же они так невинны, что их можно было бы назвать моральными…

Тебе, достойнейший господин, посвящаю я этот малый дар, который, конечно, далеко не соответствует тем благодеяниям, которые я получил от тебя. Все, что я своим умом создаю и использую, все это рассматриваю с полным правом как принадлежащее тебе; несомненно, истинно то, что некогда Овидий писал цезарю Германику: «по твоему взгляду падает и возвышается мой ум».

Этими заключительными словами, как и всем предисловием, Коперник хотел, очевидно, выразить признательность своему дяде за все его внимание и заботы об его воспитании и устройстве его жизненной карьеры. Не следует забывать, что Коперник рано потерял отца, и Лука Ватцельроде старался (насколько был способен на это) заменить ему последнего, руководил его воспитанием и не раз оказывал ему и денежную помощь. В замке Гейльсберг, среди блестящего епископского двора, Коперник все же оставался самым близким епископу человеком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии