Копейка

— Дарья Воронцова…

— Зови меня просто — Дарина.

— С кем ты разговариваешь, Дима? — донёсся голос Карины из соседней спальни.

— Возвращайся к своей новой шлюшке, инквизитор, — скривила губы женщина, — ты же не хочешь, чтобы моя птичка поклевала её.

— Как мне тебя найти? — Захаренко кинулся к зеркалу.

— Будь послушным мальчиком, сбереги копейку, которую получил от ворона, и я сама найду тебя.

— Дима! — ещё громче вопрошала Карина, — ты там не один?

— Конечно, один, моя девочка.

— Я слышала чей-то голос.

— Это ветер шумит за окном.

Дима начал пятиться спиной, не сводя глаз с женщины в зеркале. Потом он вопросительно посмотрел на ворона, цокающего когтями по барному столику.

— О нём не беспокойся. Моя птичка не потревожит покой твоего дома. У него есть другие заботы, — прошептала Дарина и посмотрела на пернатого слугу. — Кто-то сошёл с ума, запутавшись в собственных галлюцинациях, и порой говорит лишнего о мире, о котором не имеет ни малейшего представления. Я хочу, чтобы этот голос стих, и никогда больше не нарушал моего покоя.

«Людмила», — успел подумать Захаренко прежде чем исчезнуть из комнаты с ведьмой. На следующее утро он примчался в больницу к девушке. Возле входа уже стояли 2 полицейских уазика. «Опоздал», — решил он и оказался прав.

Возле палаты Людмилы крутились оперативники. В одном из них он узнал Степаныча.

— Что случилось?

— Её задушили.

— Кто?

— Не знаю, в палате кроме неё никого не было.

Захаренко зашёл внутрь, и его взору предстала картина, способная шокировать законопослушного верующего гражданина, но только не опытного сотрудника МВД. На кровати лежало окоченевшее тело Людмилы с высунутым изо рта языком, а шею мёртвой стягивало бумажное полотенце, в которое вцепились слабые кулачки девушки.

Напротив кровати у стенки стояло огромное вертикальное зеркало на колёсиках.

— Откуда оно здесь?

— Из коридора. Рабочие делают там ремонт, поэтому и закатили его на ночь в палату, чтобы не мешалось.

По спине Захаренко побежал холодок. Он ещё раз посмотрел в полные ужаса остекленевшие глаза девушки и вдруг заметил рядом с кроватью птичье перо. Он поднял его и показал Степанычу:

— А это ещё что такое?

— Не знаю, окна в палате были закрыты. Никакие птицы сюда не залетали, — он взял перо из рук шефа, покрутил его перед собой и добавил: — похоже на пёрышко ворона.

Глава 4. Карусель

Роман с Кариной неожиданно бурно начал развиваться, ворвавшись в личную жизнь Захаренко, словно ураган, сметающий всё на своём пути. Новая любовь Захаренко действительно обладала колдовским шармом, перед которым он не мог устоять. Она была практически вдвое моложе, и словно аппарат ИВЛ поддерживала в нём начинающую угасать жизненную энергию.

Рано или поздно мужчины достигают возраста, когда их начинают привлекать молоденькие двадцатилетние озорницы. Седина в голову, бес в ребро — говорят люди, наблюдающие как их знакомые с кризисом среднего возраста, начинают вести себя слово малолетние идиоты, пытаясь понравиться девушкам, годящимся им в дочери. Несмотря на осуждение общества, насмешки друзей и ровесников, это делают все носители хромосомы Y, но не всем из них удаётся завоевать сердца юных Мальвин. Те, у кого получается, навсегда становятся пленниками очаровательных розовощёких малышек.

Взрослые женщины, потерявшие тонкую энергетическую оболочку, которая отличается лёгкостью, ветреностью и беззаботностью, не могут понять внезапное изменение в поведении мужского пола в присутствии сладеньких Лолит Набокова. Был нормальный мужчина, и вдруг обратился в Достоевского князя Мышкина. Всё, что не делает, можно охарактеризовать одним ёмким западным словом «Кринж».

Некоторые дамы наоборот прекрасно всё понимают, но никогда не примут того, что двадцатилетняя глупышка внезапно оказывается в приоритете перед их верными воздыхателями. Только обладая нечеловеческой силой, женщина может спокойно отпустить мужчину в объятия другой женщины, тем более если та оказывается моложе.

Несмотря на огромное количество девушек в жизни Захаренко, по-настоящему сильные и крепкие чувства, проверенные временем, невзгодами и радостями, у него были только с двумя из них. Первая, Ирина, подарила ему дочку Яну и прелести совместной жизни в браке официальном. Вторая, Анастасия, подарила ему идеальную попку и прелести совместной жизни в браке неофициальном.

Остальные знакомства были мимолётны и носили ярко выраженный сексуальный оттенок. Попросту говоря, были продиктованы животной похотью. Благо столица была наводнена прекрасными куртизанками, готовыми утолить клокочущую мужскую страсть в любое время дня и ночи. От них мужчины уходят эмоционально опустошённые, к тому же чувствуют себя использованными, как вибраторы, у которых села батарейка или сломался внутренний механизм, в следствие чего они оказались в мусорном контейнере. Это женский вариант пословицы: «Поматросила и бросила».